— Она в шоке, — если бы не стоящий перед глазами инквизитор с
дыркой во лбу, я, наверное, огрызнулась бы присевшему передо мной
на корточки Киму. — Похоже, ведьмочка только сейчас осознала, что
способна не только цветочки выращивать, — он пощёлкал у меня перед
носом и легко уклонился, когда я подалась вперёд.
— Дим, я его убила! — мне хотелось донести до друга весь ужас
только что произошедших событий, но Димка смотрел мне прямо в
глаза, даже не думая осуждать. — Просто нажала на курок и оборвала
чужую жизнь, пусть даже такую.
— Малика, — искреннее сочувствие и желание помочь было во всей
его позе, но что он мог? — Инквизиторы не стоят того, чтобы из-за
них так убиваться!
— Разве? — слёз не было, зато безумия, которое я видела через
отражение в Димкиных зрачках, хоть отбавляй. — Дим, — горький
шёпот, — а чего стоит жизнь убийцы? Вора? Предателя? — с каждым
произнесённым словом голос становился громче. — Может взять, да
уничтожить половину населения планеты? По твоей логике они тоже
ничего не стоят!
— Прекращай истерику, ведьмочка! — хмыкнул Ким, но меньше всего
мне хотелось вступать с ним в перепалку. Впрочем, этого от меня и
не требовалось потому что он бесцеремонно отодвинул Димку, чьё
возмущение проигнорировал, и, схватив меня за локти, поднял с
асфальта. — Единственный убийца среди нас — это я! — это мне было
известно и без его заявлений поэтому я даже не думала реагировать.
— Ведьмочка, приди в себя! — он легко тряхнул меня, вызывая фокус
зрения на себя. — Его убийство — не твоя вина — моя! — и настолько
убеждённо это было сказано, что я волей-неволей переключила всё
внимание на демона.
— Что ты несёшь? — вырываться из захвата заведомо более сильного
противника почти всегда бесполезное занятие, а в нашем случае мы
это уже проходили, но разве это повод не пытаться?
— Я обещал, что тебе не придётся никого убивать, и не выполнил
слова, — Ким хмурился, кривил красиво очерченные губы и в целом был
недоволен тем, что он — верховный демон третьего круга, не смог
исполнить данное обязательство.
Как ни странно, но именно это привело меня в себя. Неужели у
меня настолько тонкая душевная организация, что я не в силах
смириться с гибелью того, кто собирался меня убить? Да, это не
повод для гордости, но… Что было бы, если бы однажды, возвращаясь
вечером из университета или ночью бредя через парк от подруги на
меня напал вор или маньяк? Не хотелось накликать на себя беду, но
это — реалии моего мира, так кто же виноват, что теперь я
принадлежу не только ему и количество подстерегающих меня
опасностей за последние двенадцать часов возросло вдвое.