— Алечка, я вернулась! — раздался из коридора её звучный голос
одновременно с хлопком закрывающейся двери. — Правда, на пять
минут. У Маши не хватило вилок, — чем ближе она подходила к кухне,
тем большая меня охватывала паника, — и мне придётся одалживать ей
свои! Дорогая, с тобой всё нормально? — не стоило и надеяться, что
она не заметит мой откровенно растерянный вид и её нахмуренные
брови это только подтверждали.
— Да, ба, всё отлично, — подняв с пола книгу, я нервным
движением пролистнула страницы и не поверила своим глазам, выхватив
из текста «Рун» вполне понятное «… самое главное преимущество
фамильяра состоит в том, что...». Громко захлопнув книгу, я
выскользнула из кухни под изумлённым бабушкиным взглядом.
— Аль, может пустырник? — прозвучало мне вслед. — Ты какая-то
нервная сегодня.
Если бы он мне помог, я пила бы его литрами! В три шага
преодолев гостиную, мне впервые пришлось пожалеть, что в двери
бабушкиной спальни нет замка. Что со мной вообще происходит?
Внезапное озарение заставило судорожно схватить телефон, правда,
разблокировать его мне удалось лишь с четвёртой попытки, и,
лихорадочно листая диалог мессенджера, вернуться к дурацкой статье.
При прочтении что-то царапнуло меня изнутри, но стремление
побыстрее распрощаться с псевдомагическим текстом заставило
проигнорировать зажёгшуюся было искру интереса. Любовь к животным?
Не то! Любой нормальный человек умиляется видео с котятами.
Интуиция? Тоже смешно, учитывая, что это в принципе такая величина,
которую невозможно измерить. Не глядя пролистав несколько пунктов,
мне, наконец, удалось найти нужный, вот только с каждым прочитанным
словом всё больше стыла кровь в жилах.
«Женщины, обладающие ведьмовским даром, формируют свою
реальность при помощи слов и мыслей. Порой даже невысказанная обида
материализуется, наказывая виновного, без приложения каких-либо
усилий со стороны ведьмы».
Кажется, самое время вызывать санитаров, потому что перед
глазами отчётливо встала картина с лежащим у моих ног Ромой. Озноб,
от которого мгновенно застучали зубы, заставил обнять себя за
плечи, хотя, по сути, тогда не случилось ничего непоправимого. Мы
просто сцепились в перерыве между лекциями, как и миллион раз до
этого, но никогда ещё между нами не возникала атмосфера настолько
лютой злобы, практически ненависти. Рома именно меня винил в том,
что мы расстались с Мишей, его лучшим другом, и ощутимо перегнул
палку, высказавшись на тему моих якобы беспорядочных половых связей
в таких выражениях, что даже обычно равнодушные ко всему
однокурсники встали за моей спиной, недвусмысленно намекая, чтобы
он заткнулся и шёл мимо. Рома и ушёл, правда, недалеко. Мы даже в
аудиторию не успели вернуться, как услышали истеричные визги и
крики о помощи, а на месте происшествия опознали его в свалившемся
с лестницы парне. К счастью, Рома отделался сломанной ногой и
ушибами, но сейчас я посмотрела на ситуацию под совершенно другим
углом и стало по-настоящему страшно! Потому что после его
хлёсткого: «Шлюха!», отпечатавшегося жёсткой пощёчиной в моём
сознании, мне впервые захотелось причинить кому-то вред, да такой,
чтобы Рома надолго запомнил этот урок. Мне пришлось отвлечься,
удерживая от стычки Олега с Витей, и в тот момент, когда я
призывала их не обращать внимания на этого идиота, меня трясло
совсем не от злости, а от искреннего ужаса, возникшего после
осознания насколько в эту минуту я была близка к тому, чтобы
самолично сбросить его с лестницы. Меня нельзя назвать злой или
мстительной, но, вспоминая события недельной давности, меньше всего
мне хотелось, чтобы из-за меня страдали люди!