— Ты провалишься не потому, что мы не продумали легенду, а
потому, что не вынула отсюда, — он довольно оскорбительно постучал
костяшками пальцев по моему лбу, — Лукрецию Зоненштадтскую и не
заменила ее маленькой беспечной девочкой.
Да за кого он меня принимает? Чтобы я и не смогла изобразить
какую-то девочку?! К вашему сведению, однажды мне пришлось
изображать даже мальчика! История не очень приглядная, но с тех пор
я с глубоким сочувствием и щедростью отношусь к пажам.
— Как хоть звать будут девочку? — снисходительно спросила я, не
опускаясь до того, чтобы оправдываться перед варваром.
— Имя Лукреция, если не ошибаюсь, означает «светлая»? — К
счастью, Вольга меня отпустил, а то его прикосновения вызывали
какие-то давно позабытые чувства.
— Именно.
— Ну а мы создадим тебе темную личность… Он потер подбородок. —
Мелания?
— Что означает «темная»? С претензией на остроумие. Не слишком
ли для девочки? — поморщилась я.
— Сокращенно — Лана.
— Сойдет.
Вопрос не принципиальный, Лана так Лана. Придумывать что-то
экзотическое для моей неброской внешности было бы нелепо.
— Хорошо. С этим решили. И в чем же будет ходить Лана?
— Женщина есть женщина, — рассмеялся северянин. Похоже, только я
подходила ко всей затее ответственно, — хоть в семнадцать, хоть в
семьдесят.
— Не разделяю бурного веселья. Ваши подопечные показались мне
весьма сообразительными. Думаю, что бархат и фамильные бриллианты
на девочке заставят их задуматься.
— На чердаке есть целый шкаф оставленной одежды, я тебе
принесу.
— И, Вольга, что нам делать… с баронессой? — Я немного
запнулась: говорить о себе в третьем лице было более чем
странно.
— Олег.
— Что?
— Ребята зовут меня Олег, на местный манер.
— О господи, сколько же у вас еще имен?
— Хельге, Вольг, Вольгаст, Олько… Всех и не упомнишь,
накапливаются, — небрежно бросил волшебник.
Я тоже за свою жизнь пользовалась многими именами, но то были
чужие имена. Мне бы и в голову не пришло их копить.
— Так что с баронессой?
— А что с баронессой? Пусть живет. Роется в хранилище и пристает
к детям.
Ну что за характер! Иногда рядом с Вольгой я казалась себе
беспросветной дурой, а иногда, как сейчас, белым человеком,
наткнувшимся в лесу на дикаря. Вроде бы и чувствуешь свое
превосходство, но дубина в руках туземца сводит его к нулю.
— Вы думаете, никто не заметит, что Лана и Лукреция никогда не
появляются вместе?