– Если не прекратишь истерику, я выпущу туман, – пригрозил маг, позволяя мне опять уткнуться лицом в его грудь, сжаться в комочек и притвориться, что весь страшный, жестокий и несправедливый мир исчез.
– Туманчик, – хрипло прошептала, срываясь на всхлип.
– Прекрати так меня называть, – строго одернул меня советник.
Однако его строгий тон абсолютно не сочетался с тем, как заботливо и бережно он поглаживал меня по спине. В тех местах, где его рука прикасалась к моему телу, разливалось едва ощутимое тепло и становилось немного легче.
Из сладких объятий накатившего после шока полусонного состояния меня вырвал резкий, звонкий голос Лелиан.
– Кари, я слышала что случилось! Как ты… – Принцесса не успела договорить, увидела, что я не одна, и замерла в дверях, так и не переступив порог.
– Простите, я думала, вы одна, ваше величество, – проговорила Леля совершенно другим тоном.
И от того, как она это произнесла, меня опять начало мелко трясти. Столько горечи, разочарования и боли было в ее голосе, что мне даже стало совестно, будто я действительно коварная интриганка, разрушившая личное счастье принцессы, соблазнив ее возлюбленного.
Отстранившись от Карая, прошептала «простите» и, отодвинувшись на другую сторону кровати, отвернулась спиной к присутствующим. Как бы то ни было, я императрица и должна соответствовать этому званию. А сейчас лицо распухло, нос наверняка покраснел, подбородок трясется, а в заплаканных глазах стоит страх и безысходность.
– Побудь с ней, – проговорил Карай, по всей видимости обращаясь к Лелиан. – Мне нужно разобраться с наймитами, посмевшими совершить такую глупость, как нападение на императрицу Наминайской империи.
Я не видела выражения лица Лели, но, должно быть, ее не порадовала перспектива изображать няньку при мне.
– Не стоит беспокоиться, мне уже лучше. – Я откашлялась, чтобы голос не был сиплым.
– По вашему поведению в последние несколько минут я бы не сказал, что с вами все в порядке, – возразил Карай. – Будет лучше, если кто-то присмотрит за вами. Тем более охраны у вас пока нет.
Я вздрогнула от упоминания об охране, но промолчала. Шок уже действительно начал проходить, а на его месте возник стыд. Было неудобно и неприятно, что в такой тяжелый момент рядом оказался именно тот человек, которому я доверяла меньше всех. А то, как он повел себя, вообще не поддавалось объяснению. Насколько я знала, туманная, подсознательная составляющая личности Карая выбирается наружу только когда он спит, сознательно же он всегда демонстрировал ко мне только недоверие и откровенное презрение. Что не вязалось с заботой, которой он окружил меня в трудную минуту. Прискорбно было сознавать, что единственным, кто поддержал меня в беде, оказался именно Карай. Анторин продемонстрировал полное пренебрежение и безразличие к моей судьбе. Раниярса наверняка уже знает о покушении, но не спешит поддержать и ободрить. А о том, как относится ко мне принцесса, я могла только догадываться, и эти догадки тоже не радовали. Единственный, кто была искренен в своих чувствах и в ком я была уверена, – моя верная Клеора. Но и она куда-то пропала, видимо не желая встречаться с обидевшим ее Караем.