- Дочка, ты
чего так рано встала? - раздался хрипловатый со сна голос Райлы. А
я вздрогнула от неожиданности, едва не подскочила, позабыв про
ожёг.
- Не
спится, что-то, - честно ответила я, беря себя в руки. Помолчала
немного и вдруг решила разыграть сценку, - и ты словно от меня
отгородилась невидимой стеной, как-будто я стала чужой, - печально
глядя на мать, протянула я, - чувствую себя такой одинокой... -
всхлип был бы тут к месту, но решила не переигрывать, просто
повернулась к ней спиной и понуро опустила плечи.
- Да что же
ты такое говоришь, Аруна! - я скорее почувствовала, чем увидела,
как женщина расстроенно всплеснула руками, а потом она подошла ко
мне, развернула к себе лицом, вгляделась в мои глаза и крепко
обняла, прижимая к своей груди. - Ты не одна, просто пойми, после
травмы ты стала другой, я была в растерянности, но сейчас всё
хорошо, прости меня, ты моя кровиночка, я ни за что тебя не
оставлю!
Вдохнув
запах Райлы (она тоже не благоухала розами), прикрыла веки, ближе в
этом мире, чем эта женщина у меня никого нет. Она заботится обо
мне, как может, переживает. А мне теперь никак нельзя её
подвести.
- Мама, а
когда можно будет помыться в реке? Мои волосы в ужасном состоянии,
- заговорила я спустя несколько минут тишины.
- Зачем
мыться? Вода в реке всегда холодная - судороги мигом сведут все
конечности, а там и заболеть недолго. Мы обтираемся песком и
рчаткой, она не позволяет заводиться на наших телах различным
кровососущим жучкам, да и иные болезни тела обходят стороной, -
искренне недоумевала она, заглядывая в мои глаза.
- Тогда
хотя бы расчесать их, - дёрнула я за один из колтунов, - невозможно
так ходить, голова болит.
- Гребень я
достану, - кивнула после секундного замешательства мать. - Помогу
разобрать на пряди, станет полегче.
- Таккь
(прим. автора: с норвежского - спасибо), - поблагодарила
её я и улыбнулась.
- И чего ты
забыла у обережного огня? - вдруг всполошилась Райла, увлекая меня
за собой, - пойдём, костёр разведём, а то потух практически, вот и
холодно в шалаше стало.
Я следила
за женщиной: та споро поворошила тлеющие угли в костре, что был
разожжён неподалёку от нашего вигвама, закинула в него ломкий сухой
хворост, и пламя мгновенно, весело треща, занялось. Затем настал
черёд более крупных веток.