Так себе новости. Не то, чтобы я готов был незамедлительно
разделить подозрительность оружейника – он явно волновался сверх
меры и, похоже, чуть ли не готовился устроить на заводе самую
настоящую охоту на ведьм. И все же.
– Я не оставлю подобное без внимания… разумеется. – Я сложил
руки на груди. – И все же напоминаю, что следить и за своими
образцами, и за группой разработчиков – в первую очередь ваша
собственная задача, Алексей Иванович.
– Я знаю, – огрызнулся Судаев. – Делаю все, что от меня зависит.
И, как видите, даже немного больше… Эту винтовку я собирал лично,
один.
– И замечательно. – Я склонил голову. – Тогда завтра я
непременно велю Настасье Архиповне лично заняться патентом. Ей мы
оба можем доверять, как самим себе.
– Почему только завтра?!
– Алексей Иванович, пожалейте несчастную девушку, – усмехнулся
я. – Сегодня у Настасьи Архиповны выходной… И у меня, вообще-то,
тоже.
– Выглядишь… просто сногсшибательно.
Я не соврал: Настасье всегда было не занимать эффектности, но
сегодня она буквально превзошла сама себя. Или я просто слишком
привык видеть ее или в строгом наряде, или в рабочей робе.
Последние…
Полтора месяца? Полгода? Я уже успел забыть. Похоже, что целую
вечность мы с ней встречались или на заводах, или в начальственных
кабинетах. На тоскливых, зачастую бесполезных и немыслимо затянутых
встречах, куда она непременно надевала деловые костюмы. Как правило
– даже с брюками. И теперь я в очередной раз убедился – правильно
делала: вздумай она вырядиться так, как сейчас, все – от работяг до
самых серьезных старичков-министров, за исключением разве что
непробиваемо-железного Судаева, едва ли смогли бы сосредоточиться
на переговорах хоть на минуту.
Туфли на тонком каблуке, юбка – короткая, но в меру. Не знаю,
помогала ли Настасье какая-нибудь столичная модистка, или она сама
сумела подобрать идеальный баланс: ноги в светлых колготках – а
может, и чулках – выглядели весьма… игриво – и все же без излишеств
или намека на вульгарность. Светлая блузка с коротким рукавом
казалась почти деловой, но все равно не могла скрыть формы под ней.
Наверняка была еще и куртка – но ее из-за жары пришлось оставить в
машине.
За прошедший с нашего знакомства год Настасья повзрослела,
превратившись из крепостной девчонки с замашками сердитого
подростка в женщину. Разумную, взрослую и невыносимо-серьезную –
настолько, что я иногда даже скучал по той, что могла без
разговоров засветить гаечным ключом даже сиятельному князю.