— Мне доложили, что ты много времени проводишь в библиотеке.
— Это преступление?
— Нет, но раньше ты не тяготела к чтению книг по теории магии,
только к тем, где описывались свойства трав.
— В книгах по магии красивые картинки. Все эти магические
потоки… они такие причудливые.
— Что? — Брун сдвинул брови. Красивый все-таки мужик, жаль, что
козел.
— Мне скучно, — уточнила я, пожав плечами.
— Ты очень изменилась с того момента, как…
— … Жезл убил Филеаса? Да, это было…
— Чего ты добиваешься, Илэль?! — Брун повысил голос. — Сейчас,
когда ты не в лучшем положении, когда больше всего нуждаешься в
защите? Решила бунтовать? И начала с собственных служанок? Мало
тебе репутации блаженной, ты решила еще и буйной стать?
— Блаженной меня сделали вы.
— Ты проклята! Когда тебе было…
— … пять лет, я побывала в Лесу. Да, да. Но меня вернули. Этот
факт можно толковать по-разному. Докажите, что я повредилась
рассудком или стала одержимой.
— Доказывать буду не я. Это сделает Инквизиция. У нас нет жрецов
нужной силы и магов должного опыта. Теперь ты понимаешь, насколько
велика угроза?
— Что сделают со мной, если я лесная ведьма?
— Изгонят в Лес, закуют в магические кандалы на всю жизнь,
отправят в дальние храмы в горах… вариантов много.
Брун сел и развалился в кресле, на губах его блуждала
снисходительная улыбочка.
— Ты привыкла к комфорту, заботе близких… доброму к себе
отношению, несмотря ни на что. Представляешь, как трудно тебе
будет? Илэль, позволь мне тебе помочь. Ты в беде и поскольку разум
твой, и без того… уязвимый, после убийства, этого поистине рокового
недоразумения, пострадал еще больше, самой тебе с этим не
справиться. Кто защитит тебя в суде? Кто станет свидетельствовать в
твою пользу? Мне и королеве делать это запрещено. Это касается и
Лэя, если ты рассчитываешь на его помощь. Филеас мертв, Герард
недостаточно опытен.
— И что вы предлагаете? — я вопросительно подняла бровь.
— Я отправлюсь в Храм Северной Богини и попрошу жриц о помощи.
Ты поедешь со мной, тайно. Там тебе дадут убежище, и никто не
посмеет потребовать у жриц твоей выдачи, поскольку суда не будет, а
без суда вина твоя не доказана.
— И мне придется остаться там на всю жизнь? — спросила я. И
добавила в неожиданном порыве гнева, устав ходить вокруг да около:
— А когда я вам надоем и вы перестанете меня… навещать,
добровольно-вынужденно приму обет и стану жрицей? Мир уже не примет
меня, лишь боги. Так?