С лошадьми дела обстояли гораздо сложнее, ибо лошади в рекламе
не нуждались. Нам удалось сговориться с ближайшим конезаводом об
аренде пятидесяти голов на один день. Проявив хозяйственную
смекалку, договариваться о цене я всеми правдами и неправдами
отправила казначея лично. Господин Саржо отсутствовал сутки, но в
результате (вероятно, изнуряющей осады) уменьшил первоначально
озвученную сумму практически вдвое. Таким образом, охота должна
была обойтись минимальными затратами средств, чего, конечно, не
скажешь о затратах душевных и физических сил.
К счастью, полного участия в подготовке охоты я не принимала - с
лесничеством договаривался сэр Мэлори, оставив на меня более мелкие
заботы.
- Так, шатры уже привели в порядок, гриль установят с утра, -
перечисляла я, чтобы не упустить какую-нибудь деталь. - И не забудь
заранее заказать побольше разнообразной дичи. Можно даже
какого-нибудь кабанчика или косулю - казначей сейчас добрый.
Повар слушал меня вполуха, погруженный в вырезание чего-то
фигурного и, наверняка, сладкого из теста. Но после последней
реплики наконец-то соизволил обратить на меня свое внимание:
- Зачем дичь? Мы же на охоту едем.
- Иногда ты меня просто поражаешь своей наивностью. Ну принесут
тебе к вечеру двух измученных потрепанных зайцев, если ты потом
умудришься накормить ими сотню человек, то смело можешь основывать
новую религию. Так что косули, куропатки - не знаю, для чего там
еще сезон.
Раздосадованный сэр Кит решил применить запрещенный прием:
- Как жаль, что после всех усилий на охоту тебя не возьмут.
- Упаковку и доставку кухонной утвари оставляю на тебя, -
мстительно ответила я.
И самое смешное: знаете, почему меня не будет на охоте? Я
управляющий дворца. А где должен находиться управляющий дворца?
Правильно - при дворце.
Но все мои приготовления были мышиной возней по сравнению с тем,
что творилось в девичьих будуарах. Сборы шли, а план действий
разрабатывался едва ли не большей тщательностью, чем перед
некоторыми крупномасштабными военными операциями. Принцесса Агнесс
в одних панталонах и нижней сорочке с видом мученика за веру стояла
на табуретке, раскинув руки, чтобы рослой портнихе было удобно
делать свои замеры. Вокруг на пуфиках и диванах в вольных позах
расположились остальные принцессы. Казалось, они испытывали
удовольствие не столько от ароматного чая, сколько от того, что
приправляли каждый глоток изрядной долей советов по поводу будущего
гардероба их жертвы.