Когда последний из «красного» трина был повержен, Лакус сделал
знак женщине, и картинка неторопливо рассеялась вместе с белым
дымом, а факелы вновь начали гореть ровно. Затем магичка гордо
удалилась вместе с охранниками, волочившими тело несчастного
трактирщика. В зале повисло молчание, и это меня почти испугало. Ну
что, что вы могли там увидеть? Я, так только плевался, потому что
со стороны мои потуги, например, на фехтование, выглядели просто
смешно и убого. Радовало только одно: эпизод с гвардом в поле
зрения покупателей не попал…
— Занятно, — послышался женский голос.
— Пожалуй, — согласился мужской, хриплый.
— И часто вы проводите такие сеансы, милейший Лакус? — хохотнул
густой бас. — В следующий раз непременно приведу своих
приятелей!
— Господа, надеюсь, вы не разочарованы увиденным? — осторожно
осведомился устроитель торгов.
— Не волнуйтесь, лично я довольна! — Могу поспорить,
покупательница улыбнулась, как сытая кошка. — Товар в самом деле
заслуживает внимательного рассмотрения.
— И всё же он слишком хрупкий, — неуверенно возразил её
собеседник.
— Количество мяса на костях — дело наживное. Гораздо важнее то,
что прячется в этой головёнке!
— Ой, и много ты можешь знать о его сообразительности?
— Он действовал не так уж плохо, согласись! Довольно уверенно и
надёжно. Самое главное, он не растерялся.
— Не растерялся? А почему на его роже было написано такое
искреннее удивление по поводу происходящего?
— А ты себя видел, мой милый, когда попадаешь в неожиданную и
опасную ситуацию? Дурак дураком.
— Много ты меня видела в опасных ситуациях!
— Полно ссориться, голубки! — Это снова пророкотал бас. — Мы же
пришли сюда не для выяснения ваших личных качеств, а совсем
наоборот — чтобы оценить эту, с позволения сказать, бледную
немочь.
— Я так понимаю, ты не примешь участия в торгах? — вкрадчиво
поинтересовалась женщина.
— Это ещё почему?
— А зачем тебе «бледная немочь»?
— Действительно, зачем? — оживился хриплый голос.
— Ага, сразу накинулись… Я просто высказал своё мнение. А мяса
нарастить несложно: пару месяцев кормить поплотнее да гонять
нещадно — и мать родная не узнает!
Я содрогнулся. Нет, насчёт «кормить» я не против, но «гонять»…
Ни за что!
— Смею узнать, господа готовы к тому, чтобы предложить свою
цену? — вновь встрял в разговор Лакус.