…Я отложил мочалку в сторону и сел на сухое место, обняв руками
колени. Что-то произошло. Со мной или во мне? Нет, всё же вокруг
меня. Моя рваная Мантия… Я совсем её не чувствую. Но почему? Она не
могла исчезнуть или исцелиться — таких чудес не бывает. Возможно…
Нет, я не хочу в это верить! Это значит, что Слияние завершено. Я
шагнул на следующую Ступень. Правда, цена слишком высока, да и
результат, скажем так, больше пугает, чем радует. Фрэлл, почему
меня так плохо учили?! Или это я плохо учился? Обрывки знаний никак
не хотят складываться в цельную картину. Что там было дальше?
Сражение? Служение? Подчинение? Совсем запутался… Да и какое в моём
случае могло быть Слияние? С чем, простите? С Пастью Пустоты? Со
всей Тканью Мироздания разом? Лучшие философы Четырёх Шемов умрут
от зависти, если я смогу описать этот процесс доступными словами и
образами…
Чья-то неловкая нога наткнулась на ведро, и грязная вода,
довольно журча, разлилась по уже почти подсохшему и — что самое
мерзкое! — почти чистому дощатому настилу террасы.
— Ну что за… Только ведь закончил! — Я вскочил на ноги,
задыхаясь от злости — хотя меня скорее разозлил прерванный сеанс
самоанализа, чем опрокинутое ведро — и оказался лицом к лицу с
новым персонажем трагикомедии «Бытие Джерона».
— Куда прёшь? Не видишь, что ли… — начал было я, но тут же
стыдливо осёкся.
Он и в самом деле ничего не мог видеть. Этот темноволосый и
утончённо красивый молодой человек был абсолютно слеп — большие
глаза на породистом лице были словно затянуты белёсой дымкой. В
первые мгновения я почувствовал себя неловко, но мысли быстро
перетекли на тему, которую я полагал главной. Какую? О себе
любимом, конечно! А что, если бы принц велел выколоть мне глаз? А
ещё веселее — оба глаза? Что бы я вот тогда делал? Или велел бы мне
что-нибудь отрезать… Да, недаром говорят, что чужое несчастье
слаще, чем своя радость… Мучительно пытаясь подобрать слова для
извинения, я разглядывал незнакомца. Нет, ростом он всё же повыше,
чем я, и торс у него помассивнее… И локоны такие мне никогда не
заиметь, поскольку мои немногочисленные кудряшки не поддаются
никакой укладке и выбирают только исключительно им самим известное
и приятное направление… В целом производит впечатление
обеспеченного человека, принадлежащего к высшим слоям общества:
одежда из дорогой ткани, хотя и нарочито простая, кожа на руках
нежная, не осквернённая мозолями и ссадинами. Он выглядел бы
совершенно здоровым и довольным жизнью, если бы не глаза… Да в
уголках рта намечается скорбная складка — свидетельство того, что
он страдает своим недугом достаточно долго, чтобы познать все
неудобства, с этим связанные.