— Простите, господин… Я не мог знать… — Хорошо оправдание,
ничего не скажешь! А у тебя самого глаза на что? Мог бы и
поглядеть, прежде чем орать. Да и не надо было ведро оставлять на
проходе…
— Ничего страшного, — ответил молодой человек, беспомощно
улыбаясь. — Я всегда на что-нибудь наступаю. Так что извиняться
следовало бы мне…
— Не стоит расшаркиваться друг перед другом: примем как
данность, что мы оба поступили неправильно, и забудем об этом. — Я
тоже улыбнулся и пожалел, что он не видит моей улыбки. Хотя о чём
тут жалеть — и не улыбка вовсе, а гримаса, потому что лицо
перекашивается… Даже хорошо, что не видит, можно спокойно
поговорить…
— Он причинил вам вред, милорд? — Между нами крепостным валом
вырос рыжий титан.
— Ни в коем разе, это я помешал… — Молодой человек не успел
договорить.
— Почему ты не на коленях? — горя праведным гневом, завопил
Борг, испепеляя меня страшным взглядом.
М-да, один на один я обычно редкий трус, но если появляются
зрители… Ох, надо искоренять в себе дурную любовь к публичным
выступлениям…
— Я, конечно, извиняюсь, но какая разница твоему господину?
— Да как ты смеешь?!
— Он всё равно не увидит, что я делаю — стою на коленях или
показываю ему нос. А вот тебе, наверное, будет очень приятно. — Я
посмотрел на рыжего верзилу снизу вверх, но с таким видом, как
будто это он ростом мне до плеча.
Борг побагровел так сильно, что стал напоминать ярмарочных
кукол, разыгрывающих представление. В самом деле, совершенно
малиновая физиономия в сочетании с пылающими на солнце рыжими
волосами выглядела как-то… нереально. В принципе, я ожидал, что в
следующий миг буду растоптан великаном, но события свернули на
другую тропинку:
— Ты когда-нибудь сведёшь меня с ума, Борг, — устало заключил
молодой человек. — Конечно, мне всё равно, в какой позе находится
этот человек, и незачем требовать от него исполнения всех тонкостей
этикета…
— Он всего лишь — ничтожный раб! К тому же — клеймёный… — злобно
бросил Борг.
— Клеймёный? — На лице «милорда» появилось любопытство, впрочем,
настолько лёгкое, что даже самый придирчивый наблюдатель не счёл бы
его неприличным.
— И клеймо — свеженькое! — Рыжий просто сгорал от
злорадства.
— Ты считаешь, что это в корне меняет дело? — поинтересовался
я.
— Слушай, ты…
— Спокойно, Борг! Если на его теле есть клеймо…