И только в третьем домике, мне наконец, повезло.
Склад или своего рода аптека, но там нашлось все — и цефазолин,
и трамал, и антисептики и даже с запасом. Я подобрал еще одну
сумку-холодильник и медицинский рюкзак, набитый всякими
полезностями — больше точно не утащу. Под завязку еле молнию
застегнул, забил обе сумки нужными упаковками, в рюкзаке спрессовал
содержимое и туда еще наполнил.
Прикинул, что термосумки смогу повесить на мотоцикл, как
седельные на лошадь, а рюкзак за спину и если никто мешать не
будет, то домчу почти с комфортом. Но сразу все переть не рискнул,
взял первую сумку и, все еще держа обрез в руке, пошел к
мотоциклу.
Выглянул за дверь, никого не увидел, но услышал какой-то
странный звук из-за соседнего домика, будто кто-то волочит что-то
тяжелое по земле. А потом и увидел.
Со стороны ворот из-за угла шатра медленно вышел мертвяк и
волочил за собой два довольно свежих на вид чернокожих тела.
Двигался, как шаркун, но при этом давно мутировавший в нечто
новое. Таких я еще не видел — плотный, нетолстый, скорее
квадратный, как пауэрлифтер маленького роста. При том что сам он
был под два метра. Тело в каких-то буграх, напоминающих панцирь
черепашки или какую-то корявую пластинчатую броню. Бургы сменялись
трещинами, в которых застряли куски рваной военной формы. Из-за
спины над уродливой головой торчал длинный ствол снайперской
винтовки.
Я замер, проглотив емкое ругательство, опасаясь, не то что
сумкой о землю хлопнуть, а даже пошевелиться. Меня пока не
заметили. Черепашный брел метрах в тридцати мимо меня в сторону
контейнеров, оказавшись ко мне практически в профиль. И странностей
стало больше.
Во-первых, чрезмерно огромная рука, в которой он держал сразу
две ноги, просто в кулачок сжал, как какой-то пучок петрушки.
Вторая рука при этом была ближе к остальным пропорциям тела.
Кувалда, а не рука. Но по крайней мере, сопоставимая со шпалами
ногами и кирпичной головой.
Во-вторых, снайперская винтовка не висела на плече, а росла из
спины, проглядывая отдельными частями между бугров. Ни ремня, ни
приклада видно не было, все скрывали грубые наросты бледно-серого
цвета.
Я опять проглотил ругательство, только уже более мощное и
витиеватое, когда понял, что узнаю его. Снайперская винтовка, укус
в руку, отдельные фрагменты искореженного лица — ну, здравствуй,
Егерь.