С другой стороны, не попытайся они сбежать, после — перестанут
себя уважать.
На первом же повороте Эйнен показал “один”. Хаджар ответил
легким кивком головы. Он понял, на что намекал Эйнен.
Второй поворот они миновали в той же тишине и неспешной ходьбе.
Видимо, только один из семи слуг желал причинить вред чужакам. Что
мальчишки, что старик Салиф старались поддерживать тот темп, при
котором путешествие не затянется на вечность, но и пленники смогут
не спотыкаться.
Стоит отдать должное Эйнену с Хаджаром — уже спустя пять минут
они свободно владели своими телами. Сказывались годы тяжелых
тренировок и высокие ступени развития среди практикующих.
Как только впереди появился третий поворот, островитянин сделал
вид, что споткнулся. В Эйнене явно погибал великий актер. Он вполне
правдоподобно пошатнулся, полоснул лбом по каменной стене, оставляя
за собой полосы крови и кожи. Кровь брызнула во все стороны.
Только неопытный полагает, что больше всего крови будет, если
порезать торс. На самом же деле — лицо. Такое впечатление, будто
где-то на голове спрятано еще несколько невидимых артерий.
— Вечерние Звезды! — воскликнул Салиф.
Заметив заминку, старик сперва хотел отдать приказ пнуть
пленников, но потом увидел одного из чужаков в луже крови. Достав
из кармана специальную склянку, он направился к Эйнену.
— Держите его покрепче, — скомандовал старик.
В момент неожиданной ситуации он совсем позабыл о втором
“подопечном”. Хаджар же не стал терять времени. Разжав кулак, он
ловко перехватил каменную иглу. Рванув вперед, игнорируя удушье
удавок и крики падающих слуг, он схватил Салифа за плечи и придавил
“оружие” к вполне видимой сонной артерии.
— Замри! — крикнул Хаджар уже замахивающемуся дубинкой
сорванцу.
Тот метил прямо в висок Эйнену. Такой удар не убил бы крепкого
островитянина, но на ближайшее время отправил бы в забвение.
— Не глупи, чужак, — спокойно, даже с ленцой увещевал старик, —
сам же понимаешь — тебе некуда бежать.
— Понимаю, — кивнул Хаджар и прижал иглу сильнее.
По старой пергаментной коже побежала струйка красного.
— Тогда зачем?
Ни боль, ни кровь, кажется, нисколько не заботили старика.
— Кляп Эйнену вытащи.
— Чего?
— Кляп, говорю, лысому вытащи. — Хаджар как-то совсем забыл, что
и его самого обрили наголо. Заботливо взращенный длинный хвост
теперь остался в далеких воспоминаниях.