А еще он был безымянный.
Хоть все в доме и звали его Димой, но Матвей продолжал отказываться регистрировать ребенка.
– Теперь ты будешь Гусеничкой! – торжественно заявил он на пятимесячный день рождения сына, когда тот научился ползать.
– Матвей, это уже не смешно, – покачала головой Джен.
– А я не шучу. На личинку он уже не похож, а вот на гусеницу – очень даже. Да, Гусеничка? – поинтересовался он, подхватывая на руки сына, который дополз до края кровати, и прижал его к себе. Ребенок радостно рассмеялся.
– Он уже откликается на имя Дима. Давай не будем его путать. Да, Димочка? – подражая мужу, поинтересовалась Джен, дергая сына за ногу. Тот радостно ей разулыбался, протягивая руки и вынуждая прижать его к себе.
– Ничего. Привыкнет к Гусеничке, – не сдавался Матвей.
И не сдавался еще пару месяцев. А потом в семье крикливой и смешливой Личинки-Гусенички грянул конец света: начали резаться зубки. Ор стоял страшный, в доме не спал никто. Матвей не спускал ребенка с рук, рычал на любого проходящего мимо и уговаривал сына успокоиться. Лекарства, которыми нервный родитель успел запастись, не помогали, Покровский психовал от собственной беспомощности, когда ребенок начинал захлебываться рыданиями. И даже не позволял матери взять того на руки.
В середине ночи у малыша поднялась небольшая температура, что полностью ввело родителя в ужас.
– Надо в больницу! – орал он, бегая с градусником в одной руке и с сыном в другой.
– Не надо! – нервничала не меньше него Джен. – Дай мне его. Я его покормлю, и он успокоится.
На некоторое время ребенок в руках матери действительно затих, но потом снова заголосил, и отец опять отобрал его, прижав к себе и продолжив гулять по дому между комнатами и этажами. Под утро малыш все-таки притих и заснул, но папа его от этого менее нервным не стал. И с первыми лучами солнца пожелал видеть у себя в доме врача.
Женщина прибыла вскоре после звонка Джен, но Матвей не спешил передавать ей мирно посапывающего у него на руках сына, придираясь к врачу то из-за слишком молодого возраста, то из-за температуры ее рук. Джен все это время стояла рядом и била его между лопаток, краснея на глазах. Врач же злилась.
В конце концов дите ей отец доверил. И она принялась его осматривать. Малыш проснулся, увидел над собой незнакомую женщину и тут же захныкал, заставляя вновь нервничать рядом стоящего отца.