Встав с раскладушки, я подошел к выходу и, отогнув сырую материю, выглянул наружу, увидев обезображенную тьмой природу. Она дышала ночной мглой и неподдельным страхом потерявшегося во сне ребенка. Почерневшим контуром мокрой слизи дорожка расплывалась в прозрачной пленке дождя, ускользая меж величественных сосен одеревеневшей змеей. Желтые пятна фонарей прятались за потемневшими стволами деревьев, создавая неодолимую преграду для внутреннего состояния мальчика, обусловленного пейзажем промозглого мира.
Подчиняясь законам физики, холодный воздух начал отъем тепла у моего тела, добиваясь термодинамического равновесия, которое, в свою очередь, потребует остановки потоков материи и энергии во всех органах организма[89]. Глубоко вздохнув освежающий сумрак, я смахнул влагу со лба и, вернувшись внутрь, залез с головой под тонкое шерстяное одеяло, замедлив процесс теплообмена. Провисая, брезентовая крыша стекала большими, тяжелыми каплями на бритую макушку земли, выдалбливая около моей раскладушки небольшое углубление. После каждого плюханья капли собравшаяся в ямке жидкость разлеталась в стороны, соединяя бульканье падения и всплеск отдачи в один звук: кап… кап… кап… Так тоскливо и обреченно капает влюбленная в лето осень, вынужденная развенчивать и умерщвлять его по воле богов.
Постепенно звук стал разделяться чередуясь областями сжатия и разрежения на буль… дзынь… тук… буль… дзынь… тук… Звуки плыли, излучаясь в окружающее пространство новыми колебаниями, и, расслабившись, мой мозг стал переходить в медленную фазу сна[90]. Привычно отключая рефлексы детского сознания, сон случайно обесточил тот пульт управления, из-за которого случилась беда. Под звуки протекающей крыши я нарушил заповедь тренера, и утром меня разбудил злорадный крик придурка. «Фуу!» – корча гримасу тянул лоботряс, одной рукой затыкая клюв, а другой указывая на меня пальцем…
Эта история полоснула детское самолюбие, разделив жизнь в лагере на до и после неприятного события. Придурок, тот самый придурок, что обоссался прошлой ночью вместе с другими лузерами выйти на помощь своим товарищам, теперь упивался собственным превосходством. Если бы он не был старше меня на пять лет, я бы сумел заткнуть ему рот. Но в данной ситуации это показалось мне безнадежной затеей.