Очередной толчок, и я лечу вперёд –
в узкий коридорчик, выложенный из матово-чёрного камня.
На этот раз я ожидал подставы,
поэтому успел выставить перед собой руки.
Впечатавшись в стену, благо хоть
выставленные ладони смягчили удар, я зло покосился на тюремщика, на
что он с предвкушением улыбнулся.
— Сопротивление при этапировании? —
осклабился тюремщик, и в его руке как по волшебству появился
кнут.
— Никак нет, — неохотно выдавил я,
делая себе зарубку отомстить больному садисту.
Даже не так. ОТОМСТИТЬ.
Вжик!
Левую руку я вскинул перед собой за
мгновение до удара.
Я не видел движения кнута, но мне
было достаточно взгляда тюремщика, чтобы понять – этот ударит.
Так и случилось. Раскалённый хлыст
жадно обвился вокруг подставленной ладони, и если бы не невидимая
перчатка, точно бы располосовал мне руку до кости.
— Да за что?! — не выдержал я,
отскакивая назад, и прижимая руку к груди.
Было не столько больно, сколько
обидно.
— Вперёд пошёл! — заорал тюремщик,
щёлкая хлыстом рядом с моей ногой.
Бросив на него оценивающий взгляд, я
стиснул зубы и, повернувшись к нему спиной, поспешил вперёд.
Вжих!
Удар кнута пришёлся по спине, но я
лишь прибавил шагу.
Хвала Древним, с меня не сняли мой
ученический мундир, и он сейчас буквально спас мою спину.
— Быстрее перебирай своими ногами! —
тюремщик не скупился на удары, и я чуть ли не бежал вперёд,
прикрывая затылок левой ладонью.
Этот мужичок однозначно больной на
голову! И если при первом взгляде на него, мне показалось, что
глубоко внутри скрывается душевная рана, то сейчас мне было
плевать.
Это уже не тюремщик, это мучитель
какой-то.
Сейчас, чуть ли не бегом двигаясь по
узкому коридорчику, выложенному из чёрного не то камня, не то
кирпича, я пытался вспомнить помещение, куда я попал.
В тот момент у меня перед глазами
плясали чёрные пятна, но я успел заметить, что оказался в круглой
комнатке, из которой в разные направления вели четыре коридора.
И мы сейчас, если я не ошибался,
двигались по северному.
Вжик!
Очередной удар кнута заставил меня
зашипеть от боли, и я мысленно пожелал тюремщику оказаться на моём
месте.
Что-то не везёт мне на круглые
комнаты. Что суд, что портальный камень тюрьмы…
— Шевелись!
Чем дольше я находился в тюрьме, тем
яснее понимал – если здесь все тюремщики такие садисты, то у меня
намечаются проблемы.