Илья не отвечал.
– А чего ж пришел?
Смутное пятно сгустилось в сумраке и толчками приближалось, превращаясь в лодочку.
– А мужу сказала? – спросил Илья. – Что я приходил?
– Не сказала. – Она усмехнулась. – Сама не знаю почему…
Стукнула дверь уборной. Эдик, чертыхнувшись, выскочил прямо на них.
– Кто тут? – Он всмотрелся. – А-а… привет. Запереть не позабудьте…
И затопал к крыльцу.
Саша приглядывалась к Илье с тревогой.
– Что-нибудь случилось, Илюша?
Он пожал плечом, провел рукой по ее волосам. Жест получился вымученным. Саша невольно отстранилась.
– Все нормально, – сказал он. – Чего ты?
Лодка подошла едва слышно. С берега упал на нее свет фонаря. На передней банке собака перебирала ногами, торопясь на сушу.
– Холодно. – Саша встала. – Я пойду.
Илья остался один.
Скрип сосен под ветром долетал с того берега. Человек привязывал лодку, глухо позванивая цепью.
День четвертый
Рано утром они собирались на рыбалку.
Илья, уже одетый, в куртке, в белых шерстяных носках, укладывал сумку. Он аккуратно закрыл жестянку из-под леденцов, где лежали крючки и кусочки свинца, спрятал и стал натягивать резиновые сапоги. Нечаянно взгляд его наткнулся на Сашин. Он отвел глаза.
Саша достала пудреницу. Лицо в зеркальце показалось ей вялым, некрасивым. Что-то старушечье в обиженных губах. На Илью она старалась не смотреть.
Он взял в углу удилища из неошкуренной ольхи, высунул их в окно и вылез сам. Протянув руку в комнату, погасил лампу на комоде. Прямоугольник окна засветился бледной синевой.
– Дверей нету, что ли? – сердито сказала Саша.
– Ты засов ихний видела? Всю деревню разбудим.
Пришлось и Саше вылезать в окно.
В сухом, крепком воздухе пахло по-зимнему. У берега Илья хлопнул по лбу и побежал обратно к дому, сунув удочки Саше. Она спустилась к воде.
Белые нити изморози опушили траву. Из глухого тумана проступали сизые верхушки сосен.
Во дворе Илья столкнулся с Дусей, уже шедшей доить с эмалированным ведром.
– Думала – проспите, – усмехнулась она. – Ай забыли чего?
– Червей! – буркнул Илья, хватая банку со ступенек крыльца.
– Всю-то не словите, – сказала Дуся ему вслед. – Маленечко нам оставьте…
Пока Илья нашел Эдикову лодку, пока отвязывал и нагружал, Саша стояла с удочками и во весь рот зевала, чувствуя, как уходит из тела ночное тепло.
Берег исчез сразу, лодка пошла в парном облаке. На рукавах телогрейки выступили крохотные брызги. Пелена расступалась, разрезаемая лодкой, и снова смыкалась за кормой.