Дождь и город поглотили их.
Дождливое утро в Веспреме никогда не
радовало никого. Как и любое другое утро тут вообще. Говорили, что
раньше, когда тут не было факторий, утром можно было видеть
радостные лица. Кто- то ещё умел наслаждать жизнью. Однако теперь,
когда из северный части города в тёмно- синее небо поднимались
шлейфы тёмного дыма, всё было по- другому. Раньше люди жили проще.
Легче. Свободнее.
Но когда Веспрему даровали Торговое
право, всё изменилось. Люди сошли с ума, всем внезапно понадобились
деньги.
Забавно, скривился Баэльт. Стоило
получить свободу, как все стали зависимы. Король отпустил их – но
звон и блеск золота держал сильнее всяких цепей.
Он мрачно разглядывал из- под шляпы
унылые, обшарпанные стены улочек торгового квартала. Капли дождя
медленно падали с неба. Пока этот дождь был слабым, однако юстициар
знал – ближе к полудню он превратиться в ливень, а едва- едва
светлое небо снова потемнеет, как ночью.
Когда- то Веспрем был городом
красивым и гордым. А теперь превратился в крайне прибыльную
помойку.
Мимо него по камням мостовой
прогрохотала тележка с рыбой. Толкающий её торговец смерил
юстициара усталым, сонным и злым взглядом. Баэльт ответил ему тем
же. Вежливость за вежливость.
За тележкой тянулись длинной чередой
коты. Облезшие, грязные, израненные. Их можно было принять за кучки
грязного тряпья, если бы не громкий, умоляющий скрип, что они
издавали.
Рано утром торговый квартал спал.
Встретить тут можно было лишь воров, что спешили убраться с
улиц до полного наступления дня, да торговцев, что шли открывать
лавки или же спешили с лотками к самым прибыльным местам.
И, разумеется, нищие, что ковыляли в
сторону храма Двоих к утренней службе. Когда горожане выйдут из
храма, сонные и утомлённые долгой и нудной службой, на них налетит
эта оборванная, вопящая толпа, вымаливая деньги на еду
несуществующему голодному сыну. Жрец выйдет из храма, прикрикнет на
нищих, а потом попросит милостивых горожан пожертвовать
несколько монет тем, кто влачит более жалкое существование.
А потом, когда улыбающиеся, довольные
тем, что сделали богоугодное дело горожане разойдутся, нищая братия
поделиться добычей со жрецом.
Этот город прогнил, и лишь чудо
удерживало его от падения.
Хотя… Куда падать? Может быть,
падения не случается, потому что все они уже достигли самого
низа?