- Или тебе надо стать ближе к
смерти?- прорычал юстициар, склоняясь над стариком и обдавая того
новой порцией дыма.- Как думаешь, что произойдёт быстрее – я выпущу
тебе кишки или же ты позовёшь своего детину?- рык перешёл в низкий
и угрожающий. Старик перед ним сжался в кресле, резко сморщиваясь и
становясь ещё старее.- Ну, что быстрее – меч или крик?!- он
выдвинул меч из ножен.
- Теперь его цех точно выплатит его
задолженность!- выпалил Алан, прикрываясь руками.- Он вечно занимал
на имя цеха, а тратил сам! Теперь долги перейдут на цех, а их- то я
смогу припереть к стенке. Я, конечно, не рад смерти его как
личности… Но вот смерти его как долгового субъекта я очень
рад!
Баэльт покачал головой, отступая на
шаг.
- И ты не знал об этом, разумеется?
До того, как я принёс тебе эти чудесные новости?
- Слушок прошёл, но не более!
- Тогда потрудись, чтобы от тебя этот
слушок не разошёлся.
- Не разойдётся!- с подобострастием
кивнул Алан.
Он не виноват. Абсолютно не виноват.
Он жадная сволочь, которая наслаждается течением золота из его
лавки и обратно. Но он не виноват.
В который раз последняя сволочь
выходит из- под подозрений без единого движения или попытки
оправдаться.
Только в Веспреме сволочность,
лицемерие и жажда наживы могли быть залогом невиновности.
Но ему нужно было удостовериться.
Просто удостовериться, что этот сжавшийся перед ним старик не может
ничего, кроме как запугивать Рином своих клиентов.
- Ты слышал что- либо о бывших
солдатах из Келмора?- резко бросил Баэльт, и, когда Алан растерянно
открыл рот, ударил рукой по стойке.- Живо!
- В первый раз слышу, в первый раз!-
взвыл Алан.- Когда ты стал таким, Мрачноглаз?! Пугаешь не самого
лучшего, но всё же старого и слабого человека!
Действительно, задумался Баэльт,
когда. С Гусом он говорил далеко не так. Неужели он так повёл себя
со стариком лишь из- за какого- то непонятного и ему самому
чутья?
А что, если жадный до денег
ростовщик, самый очевидный вариант, и был убийцей?
Однако Баэльт прекрасно знал, что это
не так. При всей низости своей природы, Алан Деннетро не обидел бы
ни одно живое существо. Хотя мог отвалить приличную сумму Рину за
то, чтобы тот попугал его должников. Попугал – но не более.
И вряд ли ради шестисот монет он
станет менять принципы. Лицо Алана, побледневшее, медленно
возвращало цвет.