— Жуть…
— Да, — согласился Игнациус. — Смертные проклятия редко отличаются милосердием. Отдавая жизнь, человек желает отомстить врагу максимально жестоко. А что может быть ужаснее, чем наблюдать смерть близких и крах всего, что создавалось веками. При этом, точно зная, что спасения нет. Как только все рухнет — настанет и твой конец…
Игнациус немного помолчал, как бы отдавая уважение памяти покойного.
— Ну, да об этом, если пожелаешь… мы в другой раз поговорим. Я ведь почему все это объясняю… Глаза утверждают, что передо мной наследный принц королевства Зонненберг — Николаис. А все остальные чувства — возражают. Но, самое главное, в твоей ауре нет ни малейшего следа порчи! Вот поэтому спрашиваю: кто ты такой? А второй вопрос — зачем? Если ответ на первый меня удовлетворит… И, на всякий случай, предупреждаю. Без фокусов!
— Да я и не собирался… Вот только иной раз спросить гораздо проще, чем ответить.
— Шутку о глупце и сотне мудрецов я тоже знаю, — поморщился маг. — Сейчас не тот случай. Просто, выкладывай правду!
— Какие шутки? — я вздохнул. — Можно и правду. Я не принц Николаис. Я — из другого мира. И не только из другого, но еще и далекого будущего. Если примерять к известной мне истории, то эдак лет на пятьсот вперед.
Игнациус, если и удивился, то не слишком сильно. Но омрачился.
— Из другого мира… Значит, я ошибся. Вот какую участь проклятие приготовило наследнику. Полное замещение личности… М-да… Давненько я ни о чем подобном не слышал. Это ж какие силы пришлось потревожить мстителю? А главное, за что? Думаю, мне стоит покопаться в архивах. М-да… Ну, и как тебе здесь?
Я пожал плечами. Терпимо, мол.
Маг все так же задумчиво теребил бороду, погруженный в мысли, изредка вспоминая обо мне.
— Звать-то тебя как… ваше высочество?
— Да почти так же. Николай.
— Вот как. Ну и славно… Чем выше тождество — тем легче адаптация. Если сразу головой о стенку колотиться не стал, стало быть — выживешь. А мы — поможем. Главное — действие проклятия на этом закончилось.