Арон изумленно вскинул брови.
— Я что, вошел в храм Солнечного и сам того не заметил? Не
ожидал от служителя Многоликого пустых сентенций.
— Разным людям нужно разное, — не обиделся жрец. — И к нам
иногда приходят за утешением.
— Вы очень утешите меня, почтенный асэх Иллир, если подскажете,
как справиться с проблемой, — вздохнул Арон, бросив взгляд на
темноту за окном. Он провел в храме весь вечер и добрую часть ночи,
но, похоже, зря. Тихо подкрадывалась усталость — стоит
расслабиться, и она навалится с полной силой. Темный Дар, запертый
в стеклянной клетке, больше не делился выносливостью.
— Попробую, пожалуй, — неожиданно сказал жрец, и Арон
встрепенулся.
— Вам доводилось слышать о Храме Всех Стихий? Еще его называют
Сосредоточием, Чашей мудрости, Последней Дверью?
Арон слегка поморщился.
— Доводилось. У этого места плохая репутация. Кроме того,
последнее название отдает смертью. Вы собираетесь послать меня к
падальщикам?
— Вы откровенны, тарэс, — сказал асэх Иллир задумчиво. — Мало
кто осмелится так назвать жрецов Серой Госпожи.
— Они не обидятся, — Арон криво усмехнулся, вспомнив прежние
знакомства со слугами Смерти. — Это их почти официальное
разделение: падальщики живут в храмах и ждут тех, кто приходит сам,
а стервятники предпочитают лететь за добычей.
— Вы многое повидали в жизни, тарэс, — улыбнулся жрец. — Да,
конечно, они не обидятся. Смерть не умеет обижаться… И, простите за
откровенность, тарэс, но из вас получился бы отличный адепт
Смерти.
— Почему? — Арон резко вскинул голову, впившись взглядом в узкие
темные глаза жреца. Жрец улыбнулся, но глаз улыбка не достигла.
— По множеству причин, тарэс. Не забывайте: когда говорят, что
мы, слуги богов, читаем в душах, это не просто красивые слова.
Однако, если Смерть пожелает взять вас к себе, ее служители
объяснят куда лучше.
Арон сдержал первый порыв тоже кое-что объяснить слуге бога.
Например то, куда он может засунуть идею о том, будто Арон станет
служить Смерти. И второй порыв, содержащий чуть большее количество
приличных слов. Чему матушка успела его научить, так это уважать
жрецов, пусть и говорящих непростительные вещи. Жрецов Гиты,
например, Арон тоже уважал — и убивал со всем уважением, которого
они заслуживали.
— Вы оскорбились, тарэс, — асэх Иллир откинулся на высокую
спинку стула, рассматривая Арона с интересом. — Даже странно: с
такой душой, как у вас, мысль о службе Смерти не должна вызывать
отвращения.