Медведь и в самом деле дрых без задних ног. И храпел так, что я лежку его и без путеводной тропинки нашел бы. На мое присутствие, обозначенное, ненарочным хрустом валежника реакция нулевая. Даже с ритма не сбился… Не расслышал сквозь храп.
«Мушкет!»
Проверяем. Заряжен. Стреляем в воздух и быстро-быстро перезаряжаем.
Медведь икнул и вскочил. Только убегать не стал. Наоборот рыкнул и на задние ноги взгромоздился. Ух, матерая зверюга. Только и я уже тоже готов к переговорам. Потому как давно известно, что револьвер и доброе слово гораздо эффективнее одного лишь слова.
— Слышь, Михаил Потапович, шел бы ты отсюда, подобру-поздорову… Бортник на тебя обижается. Озорничаешь сильно.
«Алло, это клиника? Дайте шестую палату. Где санитары? Тут мужик в лесу со зверьем разговаривает. Выезжайте немедля…»
Не, ну а чё? Картинка феерическая… Самое то, для учебника по психиатрии. Горячка белая… Вот только медведь не нападает, слушает.
— Ты это… башкой кивни, если понимаешь. И лучше обратно садись. А то я нервничаю, на твои когти глядя. Не ровен час, жахну с испугу. Потом, может, и пожалею, но тебе легче не станет…
Что я несу?!
Медведь мою тираду выслушал. Рыкнул еще разок, но уже не так уверенно.
— Это… Шутки в сторону! Считаю до трех. Потом стреляю. Раз…
Зверь задумался.
— Два…
Ой, мама родная! А фитиль-то догорел.
— Бабах!
В последний момент ствол в сторону отвел. А медведь… кивнул. И не просто сел — на спину улегся. Пардону прошу, мол. Лежачих не бьют.
— Очуметь… Не понял… Это ты в плен мне сдаешься, что ли? Или тебе смешно?
Медведь рыкнул и лапами в воздухе заболтал. Потом на бок повернулся. Только башку лапой не подпер.
— Гм. Интересный расклад. Ну, ладно… Беру. С лошадьми в одном строю тебе вряд ли ходить удастся, но ворота в замке сторожить — лучше и не придумать. Согласен на такую службу? Если да, то присоединяйся к отряду.
И как только промолвил я это, глянь — а вместо медведя под дубом витязь лежит. Да не абы какой. Доспех на нем так и сверкает. А на шлем и вовсе глазам глядеть больно.