— Здорово, ничего не скажешь. Ладно, к машине и двигаем дальше.
Как, удалось с кем-нибудь связаться? — спросил радиста постоянно
бубнившего, вызывая хоть кого, кто услышит.
— В зоне досягаемости моей шарманки никто не отзывается! — хмуро
сказал спрашиваемый, не поднимая глаз.
— Понятно. Приказ — двигать дальше по маршруту, передай
остальным!
— Слушаюсь!
Опять впереди тусклый красный огонек. И точно — становится
светлее. Всю ночь прокорячились, а проехали всего — ничего.
Как ни пытался удержаться — а не выдержал, влез в башню, закрыл
люк и незаметно для себя задремал. Проснулся оттого, что над ним
нависло лицо старшины. И танк стоит неподвижно.
— Впереди три русских броневика.
— Где? — подхватился, аж сон рукой смахнуло, как чашку со
стола.
Высунулся стремительно из открытого люка, чуть не треснув
макушкой в челюсть камараду, тот вовремя увернулся. Действительно,
светает. Вокруг дурацкие не то кусты, не то мелколесье. Далеко
впереди на дороге, за поворотом — темные букашки, черные плешины на
полотне. Бинокль к глазам кинул, вжал окуляры.
— Так они же горелые! Один вообще вверх колесами!
— Точно. Но кто их знает — дальше может быть и целые. В том
лесочке много чего спрятаться может. А объезжать — лишняя морока. И
далеко, и долго. Может быть, я сгоняю аккуратно, гляну? — не очень
настойчиво предложил гауптфельдфебель.
— Не стоит, если там Иваны — не с твоим корытцем геройствовать.
Так, быть всем на связи, я сам съезжу. Лоб у нас толстый, в случае
чего — подам задом, вы прикройте!
Старшина торопливо кивнул, спрыгнул с высокого корпуса.
Через несколько минут командирский танк с тяжеловесной грацией
загремел гусеницами по ледяной дорожке. Поравнялись с вражескими
машинами. Четырехколесные блошки, разбиты чем-то солидным — вполне
возможно пантерами, потому как дыры явно сквозные и дыры похожи, на
7,5 сантиметров. Ну да броня у этих тарантасов убогая — от пуль
разве. Проплешины гари, растаявший и снова замерзший лед на дороге,
копоть на обочине.
У лейтенанта осталось странное ощущение, что их расстреляли так
быстро, что даже экипажи выскочить не успели, во всяком случае
трупов не видать рядом. Стал оглядывать лесок и уже в бинокль
увидел три приближенные оптикой бледные вспышки. Проваливаясь в
люк, почувствовал всем телом, что танк содрогнулся от тяжкого
удара.