— Скорее доброе утро, лиерра Грасс. —
Когда напротив тебя на корточках сидит и сверлит взглядом тот, кто
одним росчерком может загубить твою судьбу это, мягко говоря,
нервирует. — Мне стоит знать, что вы делаете в библиотеке в пять
часов утра?
— Думаю, нет, ректор Оллэйстар.
Вряд ли то, как судорожно я подтянула
к себе ноги и заставила встать затекшее тело, выглядело хоть
сколько-нибудь прилично, но и продолжать сидеть перед ректором с
вытянутыми в проход ногами, демонстрируя шерстяные чулки, совсем за
гранью разумного.
— Возможно, вы хотели вернуть книгу
на место?
Вспомнив о легко узнаваемом ярко-алом
корешке справочника, я мгновенно сравнялась с ним по цвету — не
объяснять же ректору, что эту пошлость я даже не открывала.
— Вам показалось. — С радостью бы
вернула, но оказаться пойманной в библиотеке в это время уже повод
для выговора. Не говоря о возвращении книги, которая, помимо
откровенно вульгарной теории, состояла из любовных заклинаний и
зелий на любой вкус. — Я лучше пойду. Всего доброго, ректор
Оллэйстар.
— Лиерра Грасс, — он даже не пытался
скрыть насмешку в голосе, — куратор Гронберг очень добросовестно
относится к своим обязанностям, а я слишком устал сегодня, чтобы
следить за тем, что происходит в дальнем проходе преподавательской
секции.
Что?
Мне не послышалось? Он действительно
позволит мне вернуть этот дурацкий справочник? Будь на месте
ректора любой другой маг, я заподозрила бы желание поймать меня на
месте преступления, но это же Оллэйстар! Герой войны! Честный и
благородный боевик, что, кстати, редкость. Строгий, но справедливый
ректор, что, на секунду, ещё бОльшая редкость. И подозревать его в
обмане мне не удавалось даже мысленно, но…
Не сказав больше ни слова, игнорируя
моё присутствие, ректор вернулся за стол и погрузился в свои
записи. Не оторвавшись от них ни через пять, ни через пятнадцать
минут. И я решилась. Тихо вышла из прохода с дальней от ректора
стороны, чтобы обойти его по широкой дуге, и, следуя по неактивным
линиям охранок словно по указателям, нашла нужный стеллаж. Ладони
подрагивали, когда справочник втискивался на полку, в компанию к
таким же, всех оттенков красного, книг одной и той же любовной
направленности.
Двигаться совсем бесшумно я не умела,
но очень старалась, чтобы в тишине, нарушаемой лишь редким шорохом
перелистываемых страниц, мои шаги оставались неслышными. Отсутствие
охранных заклинаний на стеллажах этому только способствовало — у
меня получилось покинуть библиотеку как никогда быстро.