-Ага, и я слышал. – Кепка кивает своей кепкой, да так, что кепка
на пол падает. Он её поднимает, нахлобучивает на голову. – Там
походу надавил кто, они его по шурику и отправили.
-Правильно, в пути склеится – типа они не причём. Только
лажанулись они там. Пацан крепкий, походу выживет он.
Снова рёв про «разговорчики». Перед глазами всё погасло и
зажглось опять, словно вот моргнул, хотя веки точно оставались
неподвижны. Теперь он видит решётку, за ней мелькает лицо в
фуражке, оно перекошено злобой, ненавистью…, память потихоньку
возвращается к нему.
Драка, в которой умер милиционер. Он не был виноват – разве что
самую малость. Просто милиционер был от рождения идиот и умудрился
двинуться виском в угол столика. Ну, кто ещё мог так помереть от
хлёсткого удара ногой в лицо, кроме полноценного дебила? Или от
рождения невезучего человека…, его везению теперь похоже, тоже
кирдык. По этапу…, а что было после той драки? Что было между ней и
этим вот вагоном этапным?
Да, сейчас мир вокруг вздрогнул и поехал куда-то, потом всё
пришло в норму – инерционная скорость выровнялась со скоростью
среды, теперь, в системе отсчёта, он часть вагона, скорость вагона
и его скорость тоже. Если поезд резко остановится, его шмякнет об
решётку. Может даже насмерть…, да, какая-то смутная картинка в
памяти – про насмерть. Это милиционер сказал, когда его скрутили.
Над трупом собрата постоял, потом выпрямился, и говорит «насмерть».
Вот прямо там его первый раз и начали пинать. Больно было очень…, а
дальше?
В голове тихий звон. Что случилось дальше, разум, пока,
открывать решительно отказался.
Он не мог уснуть, хотя в сон клонило так, как никогда прежде в
его не особо-то и долгой жизни. По сути, он ещё «вьюноша», как
иногда выражался один старый профессор, с прежнего так сказать,
места работы…, стук колёс…, вой ветра за стенками вагона…, всё это
так странно.
Словно бы не с ним происходит, словно всё это, какой-то бредовый
сон.
Сокамерники тихо переговаривались, иногда курили в зарешёченное
окошко. Куда-то пропал охранник, когда именно он не заметил. В
вагоне стало темно, уже вечер. Хочется спать, но сон по-прежнему не
идёт. Странное, мучительное состояние. Боль волнами катится по телу
– горячая злая волна, секунда передышки и снова волна, снова всё
рвёт болью.