– А еще, говорят, один мужик в космос на этой «тарелке» летал. А потом его назад вернули. У него теперь сердце с правой стороны, – рассказывал внизу Максим.
– Это почему же? – удивился Федор Степанович.
– Ну, не знаю, – смутился Максим. – Поменялось там чего-то.
– А я еще читал, – вмешался светловолосый Алеша, – что все эти духи, домовые и прочие – так это тоже из космоса. В контакт вступают.
Сенькину дрему как рукой сняло. Прислушался, насторожился.
– Тоже мне – контакт! – презрительно усмехнулся темноволосый Алеша. – Вон в нашей многотиражке, помните, писали? Ботинки там сами ходят, горшки падают, обои рвутся. Что они там в космосе – слабоумные, что ли?
Алеше никто не ответил.
Сенька свесил вниз голову, потом высунулся чуть не по пояс, спросил безразлично:
– А вот вы не знаете, говорят, в Москве институт есть. По всем этим летающим «тарелкам»…
– Может, и есть, – усмехнулся Федор Степанович. – Каких только в Москве институтов нет! Небось и по «тарелкам» найдется. А тебе на что?
– Да так просто – интересно, – тут же отступил Сенька, но потом снова спросил: – А как найти его – не знаете?
– Да нет, откуда нам! – заулыбались все вместе. – Мы ж работяги, с барабашками не знаемся, на «тарелках» не летаем. Наше дело – строить!
– Ну тогда извиняйте, – разочарованно вздохнул Сенька и заполз обратно…
– Слышь, косой, вставай, подъезжаем! – Федор Степанович потряс Сенькину коленку.
Сенька мигом сложился, выставил вперед кулаки.
– А? Чего?!
– Подъезжаем, говорю. Москва – столица. Вон, гляди, за окошком. – Федор Степанович ткнул в окно толстым пальцем. – Эвакуируемся таким порядком. Собираемся здесь. Потом быстренько по коридору. Максим вперед. Ты, косой, промеж Лехами, незаметненько. Я – крайний. В случае чего – рви вперед. Мы отбрехаемся.
За окном мелькали краснокирпичные привокзальные бараки.
– Слышь, Сенька – Светловолосый Алеша что-то быстро писал на клочке бумаги. – Я, слышь, сам-то московский. Мать у меня здесь и брат. Недели две в столице пробудем. Вот адрес… Мало ли чего… Заходи тогда. С билетом обратно поможем и вообще… А так – удачи тебе, конечно.
– Спасибо.
Сенька спрятал клочок поглубже в карман, сгреб с изголовья котомку, спустил ноги. Поезд неспешно тормозил. Мимо проплывала широкая платформа и встречающие, похожие на сдающихся врагов: поднятые руки и изготовленные, ни к кому еще не обращенные улыбки.