Он взвалил на плечи рюкзак.
— Пойдём, провожу тебя до относительно безопасного места, хотя
здесь таковых и не бывает. Оружия тебе дать не могу, у меня его
нет, хотя…
Он снова развязал мешок и вынул странный инструмент. Это была
короткая стальная труба, толщиной в три сантиметра, а на одном
конце был приварен штырь из заточенной арматуры, что придавало
инструменту сходство с киркой. Я взял и взвесил его в руке.
— Самое простое, что можно сделать с монстром, — это пробить ему
голову, если он развитый, то лучше поразить споровый мешок, хотя
попасть в него трудно. Эта штука называется клювом, подобрал на
месте гибели одного охотника, вот и пригодился. Дам ещё нож,
пригодится, чтобы вскрывать споровые мешки.
Нож был складной, но явно дорогой фирмы и очень острый. Таким
можно и человека зарезать.
— Огнестрельное оружие тут используют, но охотники-одиночки его
не любят, шумно и привлекает внимание. Многие используют луки или
арбалеты.
Он задумался, видимо, соображая, чем ещё меня одарить.
— Ещё одна формальность, — вдруг вспомнил священник. — Не люблю
этого делать, ибо это карикатура на святое таинство, но лучше уж
сделать, иначе тебе будет трудно. Тебя следует окрестить.
— Да я крещёный.
— Не в том смысле, просто человек, попавший в Улей, прощается со
своим прошлым и становится как бы новым человеком. Можно это
назвать вторым рождением, но, опять же, я такие термины не люблю.
Его прошлое исчезает, забывается, поэтому другое название Улья —
Стикс, река забвения. Поэтому человеку полагается новое имя. Тебя
как раньше звали?
— Денис, — сказал я, чувствуя недоброе.
— Вот, Дениса больше нет. Есть… — он задумался, оглядывая меня с
ног до головы. — Есть Студент. Студент, крестник Иеронима,
странствующего монаха. Так теперь и представляйся.
Я вздохнул, но возражать не стал.
Мы спустились вниз и пошли по дороге. Поблизости были зомбаки,
довольно много, но нас они игнорировали. Интересно, это у святого
отца ещё один дар? Или они просто его боятся.
Он довёл меня до перекрёстка на открытой местности, где всё
вокруг отлично просматривалось, потом остановился и сказал:
— Всё, сын мой, здесь наши пути расходятся. Благословляю тебя и
желаю прожить долгую жизнь, оставаясь человеком. Ступай в мир. Он
жесток и коварен, но тебя примет. Вот ещё, — он вынул из кармана
рясы два спорана и засунул мне в карман брюк (я так и шёл
полуголым). — Избегай перезагрузки кластера, если почуешь кислый
туман, беги со всех ног. Есть такие кластеры, что не
перезагружаются, их называют стабами. На них иногда стоят
человеческие поселения, но в этой местности таких нет, есть
несколько хуторов, но люди там плохие, лучше обойди стороной.