Но как можно неверно истолковать эти три слова?
Вряд ли неизвестный отправитель собрался на пару
с Артёмом становиться донором или лишать девственности какую-нибудь девушку.
Угу, это что ж за девственница такая, кровавая…
Матушки, что за чушь приходит мне в голову.
Пресекаю свою бурную фантазию, которая рисует алые фонтаны. Меня начинает
мутить.
Он угрожал мне… так запросто, без каких-либо
сомнений.
Щелкает замок — Артём вновь закрылся в своей
темной, пугающей пещере.
Надо уезжать. Собрать вещи, прыгнуть на
электричку и забыть о существовании этого человека. Хотя бы на неделю. Пусть он
занимается всем, чем хочет, а на мне не будет висеть тяжким грузом
ответственность. Мне не нужно будет думать: рассказать его отцу или
промолчать. Не нужно будет содрогаться от звука шагов по кафелю.
Но, как назло, мои радужные планы рушатся об смс от Ники:
Сегодня не поедем, родители друзей позвали.
Переносим на завтра.
Вот черт!
В итоге всё, чем я могу заниматься остаток
вечера, — это прислушиваться к шорохам за воротами. Мазохизм какой-то, честное
слово. Давно бы отвлеклась, фильм включила или спать легла, а я ошиваюсь возле
окна и делаю вид, будто меня очень интересует подоконник.
И когда часовая стрелка переступает за полночь, я
вижу то, чего так долго ждала. Через калитку пробирается подозрительно знакомая
тень. Я выдыхаю: жив.
Но, на моё удивление, тень не спешит оказаться
дома.
Эй! Куда он делся?
Я тут волнуюсь, значит, хороню его заживо, а он…
Выглядываю в окно. Вижу, как загорается пламя в
контейнере для сжигания на краю участка. Не думала, что в богатых коттеджах
сжигают мусор, но Денис Владимирович на мой вопрос рассмеялся, что «где-то
нужно избавляться от тел врагов».
Кажется, он был не так уж и неправ.
Огненные всполохи бросают тени, возле них стоит
человек, в темноте его практически не видно, разве что силуэт, острые черты,
широкие плечи и...
Хм, он что, голый?!
Мне кажется, я влепляюсь в стекло лбом, пытаясь
рассмотреть Миронова-младшего. Пламя пляшет, смешивая очертания. Вижу, как он
ворошит палкой что-то в контейнере. По всей видимости, одежду.
Он избавляется от улик? От окровавленных вещей? От
чего?
По лопаткам пробегает холодок.
Артем бросает взгляд на дом и натыкается на мою
фигуру. Черт! Я сползаю вниз по стене и с уголочка выглядываю вновь. Он
смотрит, не отрываясь, в мои окна, а одежда всё полыхает, кидая рыжие всполохи
на мужской силуэт.