В спальне — никого. Лишь заправленная
по-солдатски кровать, без единой складочки. А на столе — мобильный телефон
мигает белым огоньком, оповещая о непрочитанном сообщении.
Надо бы уйти, но что-то заставляет меня
осмотреться. Всё так аскетично, ни единой детали, которая бы намекала: эта
комната кому-то принадлежит. Ни личных вещей, ни фотографий, ни разбросанной
одежды.
Гостиничные номера и то живее.
Телефон начинает вибрировать, и мой взгляд падает
на зажегшийся экран.
Мирон, ты где? Сегодня в десять. На нашем
месте. Будет много крови.
Какой ужас...
Я склоняюсь ниже, пытаясь рассмотреть имя
отправителя.
— Что ты тут забыла, сестричка? — раздается над
ухом, заставляя меня подпрыгнуть.
— Я…
Слова теряются, ломаются, разбиваются на осколки.
Мне нечем оправдаться. Я зашла на его территорию, нарушила негласный закон,
подсмотрела смс, о котором не должна знать. Теперь он смотрит на меня с едва
скрываемой ненавистью.
Делаю шажок назад, и Артём идет следом.
— Знаешь что? Ты мне не нравишься, — произносит
тихо, но отчетливо.
Припер меня к стене. Изучает. Не позволяет
вырваться.
Я гордо вздергиваю подбородок.
— Это взаимно.
Конечно, не нравлюсь. Я — заноза, которая
мешает ему существовать. Из-за меня он получил пулю. Мне б тоже не понравилось
такое соседство.
— Хватит шнырять по моему дому, — губы его
поджаты.
— По дому твоего отца, ты хотел сказать, —
отвечаю с дрожащей ухмылкой. — Ты не можешь запретить мне здесь находиться.
Такова защитная реакция.
— В моей комнате лишь один хозяин. И ты неправа.
Я могу заставить тебя исчезнуть, — выплевывает с неприязнью.
Глаза его сине-голубые, как беспокойное море,
темнеют. Черты лица становятся резче. Демоны просыпаются, выглядывают наружу,
готовые закусить любым, кто посмеет им помешать.
Он пугающий и опасный.
Мой сводный брат.
И, кажется, я перешла ему дорогу.
Артем медленно, словно нехотя, отступает,
позволяя мне вырваться. Я трусливо сбегаю от него, а тот не останавливает,
только усмехается:
— Бутерброды не забудь.
Как поступить? Уехать на дачу или… или что?
Сообщить Миронову-старшему, что его едва оклемавшийся сын собрался ввязаться в
очередные неприятности?
«Будет много крови», — повторяю про себя. Нет ни
единого нормального объяснения этой фразе.
Знаете, как иногда бывает в сериалах. Герой
подслушивает какую-нибудь фразу, неправильно её понимает, и в итоге это
приводит к глобальной попе.