— Как думаешь, с Ирой всё нормально? — спрашивает
подруга, поежившись. — Холодает. Она уже должна вернуться.
Последние три часа мы обустраивались,
замариновали шашлык, выставили мебель на улицу, даже успели подрыхнуть на
свежем воздухе.
— Не знаю.
— Блин, что на меня нашло, — она трет переносицу.
— Это всё Игорь. Меня так обидели его слова. Он сказал, что уже не испытывает
ко мне того влечения, что раньше. Что мы приелись друг другу. Ему даже не
нравится, как я выгляжу. А когда я спросила, как надо выглядеть, он сказал:
«Как Ирка. Вот ей бы я вдул». Представляешь?
— Ник, ну это же неправильно. — Алкоголь во мне
заставляет быть честной, хотя обычно я предпочитаю не лезть в отношения подруг.
— Зачем он так ведет себя? Зачем сравнивает тебя с кем-то? Сам-то, блин, давно
в зеркало смотрелся? Если у вас сейчас проблемы, что будет дальше?
Она опускает лицо в ладони и тягостно вздыхает.
— Да понимаю я всё, но не могу иначе. Люблю его.
Не отговаривай меня, окей? Я всё равно не передумаю. Но перед Ирой извинюсь.
Она не виновата, — заключает решительно. — Порадуй меня лучше жизнью богатых
людей. Как тебе особняк?
Что я могу сказать? Что у меня началась
бессонница, развились панические атаки, а недавно я водила в экстренном режиме,
чтобы спасти окровавленного Артема?..
— Не так плохо, как могло бы быть.
— А что Миронов? — Никос подливает мне ещё
мартини.
— Какой из? — хмуро уточняю я, опустошая стакан
залпом.
— Тот, который твоя личная головная боль.
«Ну, смотри. Вчера он сжигал окровавленную
одежду, а я никому этого не сказала, хотя должна была бы. А ещё он угрожал мне,
а ещё ему недавно прострелили живот. А ещё мне кажется, что я помешалась на
нем, потому что ночами мне снятся его ладони на моей талии».
Что ты творишь, Софа? Куда катишься? Ты ведь
всегда была благоразумна и правильна…
— Мы редко пересекаемся.
— Ну, оно и к лучшему, раз уж он так тебя бесит.
О, Ира звонит! — Ника ставит телефон на громкую связь. — Мы же переживаем! Ты
где ходишь?
— Мы на речке, — связь шипит, и буквы обрываются.
— Собираемся выдвигаться. Ты остыла, злюка?
— Да пошла ты, — выдает Никос, позабыв, что
вообще-то собиралась извиняться. — Ждем тебя.
Ирка приходит спустя час, да не одна, а со всей
разношерстной компанией, вместе с гитарой и букетом ромашек, который
торжественно вручает Нике.