— Опоздал? — с деланным огорчением уточняет
Артём. — Приношу свои извинения.
Денис Владимирович лишь морщится.
— Умойся, — не просит, но приказывает тоном,
которым босс отчитывает нерадивого подчиненного.
— Да всё нормально, — белозубо улыбается
Миронов-младший, и губа вновь трескается.
Я чувствую кожей, как накаляется обстановка. Меня
обдает жаром такой силы, что хочется силой оттащить этого придурка в ванну и
обмакнуть его в раковину (а еще лучше, если в туалет), чтобы он не пререкался с
отцом.
Я не знаю, чем зарабатывает на жизнь приветливый
Денис Владимирович, но что-то подсказывает: у простых людей на столе не
водится черная икра.
Между тем, Артём садится за стол и пододвигает к
себе блюдо с тарталетками. Не берет, просто заявляет на него права.
— Приветствую всех, — подмигивает он мне. — Отец,
представишь нас?
Миронов-старший пасмурно молчит. Желваки его
напряглись, пальцы сжались в кулаки. Кажется, он готов придушить неразумного
сына голыми руками.
— Рада познакомиться. Марина Валерьевна, —
отмирает моя мама, чтобы сгладить молчание. — Я…
— Я сам, — резко обрывает её Денис Владимирович.
— Это Марина, моя невеста. А это её дочь, Софья.
— С Софьей мы имели честь пообщаться в более...
интимной обстановке, — отвешивает шутливый полупоклон Артём. — Так значит,
невеста?
— Именно. Привыкай.
— Видимо, вы ему понравились. Что-то он
предыдущих тридцать невест со мной не знакомил. — Миронов-младший
присвистывает. — Изредка я видел их выбегающими из его комнаты в одних трусах,
но никогда — в одежде и за столом. На столе — бывало, согласен.
Пока моя мама хлопает ресницами, не понимая, как
реагировать, зубы его отца скрипят. Громко так. Чуть-чуть, и в порошок
сотрутся.
— Убирайся отсюда, если не способен провести
один-единственный вечер прилично, — выдыхает мужчина, но сын отвечает улыбкой.
— Да успокойся, это просто шутка. Не самая
удачная. Просто я растерян, никогда не знакомился с твоими невестами. Кстати, я
— Артём.
Он протягивает мне ладонь.
— Я в курсе, — смеряю максимально мерзким
взглядом.
— Может быть, приступим к еде? — мама всё ещё не
теряет надежды смягчить удар. — Аж слюнки текут, так всё вкусно выглядит.
Следующие пять минут проходит в молчании, лишь
изредка звякает посуда. Артём к еде не притрагивается, да и я вяло колупаю вилкой
салат. Ужин — плохая идея, тут и говорить нечего. Уж не знаю, что не поделили
Мироновы между собой, но ни тот, ни другой не рады увидеться. Они даже не
смотрят в сторону друг друга.