– Все потом, сейчас нужно вытаскивать этих.
Вот это правильно. Пусть им Вессаэль лучше рассказывает о
произошедшем. Потом. В той версии, которая его больше устроит. Я не
рискну.
Десяток минут оба морских резво бегали вокруг сьеррина и
остальных, читая над ними однообразные заклинания. Насколько я
поняла, открывали им в ауре какие-то каналы, схлопнувшиеся во время
катастрофы, без чего они засыхали, словно цветы на солнцепеке.
Успокоилась я лишь когда ребятки начали приходить в чувство.
Первым очнулся Суинни, еще бы, сам себе батарейка, и даже не успев
окончательно оклематься, кинулся к Вессаэлю, голову которого я
держала на коленях. Как воплощающему сьеррину досталось больше
всех, и выглядел он отвратительно мертвым. Сменив меня, бард
положил ладони ему на плечи и стал переливать силу, а мне осталось
лишь потерянно бродить между данами, грозно поглядывая на морских,
которым это было совершенно фиолетово – они уже спокойно занялись
Ассилем и Тавелем. Зато я, наконец, получила возможность
внимательно их рассмотреть.
Очень типичные, надо сказать, оказались данааэ. Высокие,
изящно-утонченно-грациозные – в общем, стандартный для них
комплект. Разумеется, оба блондины, только оттенок волос оказался
разным. У высокого он был немного рыжеватым, отливая красным
золотом, а у того, что казался чуть ниже, скорее светло-русым.
Выглядели оба максимум лет на двадцать, что, конечно, ничего не
говорило об их истинном возрасте. У обоих оружие – пара меч и дага,
и прекрасно сделанные серебряные доспехи.
Кстати, пристрастие данов к серебру объяснялось просто – этот
металл замечательно держал заклинания. Один раз заговоренная
кольчуга оставалась потом совершенно непробиваемой долгие и долгие
годы, несмотря на удивительную тонкость и декоративность. Лучше в
этом плане был лишь мифрил, то бишь другое серебро, но вещи из него
были редкостью необычайной и доставались только по наследству таким
как сьеррин.
Тем временем ребятки один за другим открывали глаза и неуверенно
поднимались на ноги. Выглядели они словно марафонцы после тяжелого
забега. Последним встал сьеррин – качающийся, как нетрезвый аист,
но бодрый духом. Очень я его понимала – месть, которой он ждал
столько времени, начала осуществляться. Первый, так сказать, пошел.
Надеюсь, что к черту. Редкостная был мразь и просто сказочно
однозначная.