– Мы с Вессаэлем из одного поколения, и власть скариэ получили
после Катастрофы. В ней тогда погибли и его отец, и моя наставница.
У них, в воздушном, власть переходит по наследству, и здесь все
очень не просто. Понимаешь, обычно дар передается по материнской
линии, но в их роду иногда, очень редко, рождается мальчик, чей дар
переходит к нему от отца и он становится преемником. Вессаэль был
именно таким.
– А у него сейчас есть наследник?
– Нет, ни сейчас, ни раньше. Сыновья у него есть, но их дар от
матери. И сьеррин абсолютно незаменим. Если с ним что-то случится,
у воздушных начнется такая свара, что даже думать об этом не
хочу.
– А как с наследованием у вас? – спросила я, меняя тему.
– У нас проще. Главой лесных становится сильнейший из магов.
Меня к этому готовили с детства, я уже тогда знала, кем буду в
конце концов. Просто не думала, что все получится именно так. И я,
в свою очередь, передам титул тому, или той, чей дар окажется
сильнее.
– Уже знаешь кому? – полюбопытствовала я.
– Нет, – ответила она почему-то печально. – Магов сильнее меня
сейчас в клане нет…
– А у остальных как с этим? – свернула я с не слишком приятной
для нее темы.
– У всех по-разному. Скариэ стальных – это глава их школы, у
морских он выбирается из капитанов, считается, что им становится
храбрейший из них, у солнечных глава сам находит себе преемника.
Кстати, с ними сейчас тоже проблема. Авенель настолько увяз в своей
тоске, что даже думать об этом не хочет, не говоря уже об
официальном объявлении. И если что, без свары не обойдется и у
них.
– А как было у хрустальных?
– У хрустальных? – она непритворно удивилась. – Не знаю. Этого
уже никто, верно, не помнит.
– Почему? – теперь удивилась уже я, – Ведь после Войны выжило не
так уж и мало. И вы не умираете.
– Ошибаешься, умираем! – Слишком уж резко перебила меня
Лавириэль. – Еще как. Из тех, кто видел Войну, остались единицы. А
из тех, кто помнит время до нее – вообще, кажется, один Авенель. Да
и то не знаю, можно ли назвать его живым?
Я молчала, потрясенная. Вот это новость! Но почему?
Лавириэль, похоже, прочитала этот незаданный вопрос:
– Знаешь, я думала отчего так случилось. И, кажется, поняла… Они
просто не смогли обойтись без своего, привычного мира, который сами
же и уничтожили. Не захотели. А нам сравнивать не с чем, потому мы
и живем в том, что нам от них досталось. Доживаем… И чем дальше,
тем яснее – сьеррин прав, это и в самом деле просто агония,
затянувшаяся неприлично долго.