— Ташенька, солнышко моё, родненькая, она хочет меня у тебя
увести! Спасай!
Со стороны это выглядело так, словно тридцатипятилетний мужик
хватается за мамину юбку. В общем, максимально комично. У меня даже
не сразу нашлись слова, чтобы ответить. А Таша сделала глубокий
вдох, состроила мне рожицу, мол, прости меня за моего идиота — что
взять с ребёнка. А затем погладила Никиту по волосам и тоном
мамочки, привыкшей к своему избалованному чаду, выдала:
— Не переживай, злой тёте Саше ты и даром не сдался.
— Да больно ты мне нужен… — подтвердила я, как только ко мне
вернулся дар речи, и всё-таки села за столик, спиной к проходу. —
Но готова доплатить, чтобы ты отдал мне Ташу.
Никита тут же вскинулся и ответил:
— Эй, нет, так дело не пойдёт. Мы с Ташей —
попугайчики-неразлучники: как говорится, идём парой.
— Ага, — буркнула я, откусив от своего бургера кусок и, даже
толком не прожевав, продолжила: — как сосиски в «Пятёрочке» по
акции. Только вот мне быть частью шведской семьи не с руки, да и ты
недостаточно богат, чтобы содержать гарем.
— Что верно, то верно, — ответил Никита и отодвинул для Таши
стул. — Хотя и вы на статус моей любовницы не тянете.
Я подавилась бутербродом, а Таша, к моему удивлению, смотрела на
нас и улыбалась.
— Никита… как так-то? Зачем ты разбиваешь мне сердце? Я ведь так
надеялась! Уже представила картину счастливой гаремной семьи! А
ты!
Хохмин плюхнулся на пластиковый стул рядом с Ташей и тоном
заправской сводницы поспешил меня успокоить:
— Не переживай, я найду тебе мужчину получше!
— Ловлю на слове.
Благо, на этом театр абсурда, в который превращалось общение с
Хохминым, прекратился. Или взял перерыв? Мужчина принялся уминать
свою еду, попутно умудряясь воровать ещё и с наших с Ташей
подносов. Я пару раз ударила его по руке, когда он пытался украсть
мою фри, он же в ответ просил свою женщину наказать меня за
жадность.
Таша на это грозила мне кулаком, попутно рассказывая о том, как
Никита пришёл знакомиться с её отцом и как тот почти три часа
рассказывал о прелестях жизни с женой-вахтовиком.
Мол, пилит всего шесть месяцев в году. Большая зарплата. Ещё и
путёвки в санаторий периодически выдают. Собственно, то были
основные пункты, размазанные по временному пространству, как масло
по хлебу.
А потом я откровенно ржала, когда Никита принялся рассказывать о
том, как его мама рыдала, знакомясь с Ташей. С его слов я поняла,
что женщиной она была очень сентиментальной. Я даже посочувствовала
Таше. Вот только не знаю, что хуже: когда мать жениха добрая
инфантильная душа, как Никитина, или же бронебойный танк, как моя.
Честно, не завидую я тем людям, чьей свекровью она когда-нибудь
станет. Вот только она будет не только свекровью, но и тёщей. В
данном случае, как корабль не назови, а Марфа Васильевна даст жару
всем.