— Я так понимаю, вы новая подруга моей сестры?
— Что-то вроде того, — усмехнувшись, ответила Ида.
— Мне вас жаль, — с притворной грустью произнёс братец, а я даже
не удивилась. Родственники вообще созданы, чтобы позорить честных
людей.
Я уже готовилась дать Дару затрещину, его затылок как раз
находился под нужным углом ко мне, когда Ида спросила:
— Это ещё почему? Саша показалась мне очень хорошим человеком, и
я была бы рада с ней дружить.
— Саша? — хохотнул братец и покосился на меня. — Да какая это
Саша? Это Дрия! Дрянная девчонка, которая не умеет дружить.
Я тяжело вздохнула. Может, придушить его? Скажем, ремнём от
сумочки?
— Встречаться она тоже не умеет, — продолжал тем временем Дар. —
Знаете, кто такой Лёшик?
Ида отрицательно покачала головой и махнула рукой, мол, вещай
мой добрый проповедник. Однако на меня она посмотрела таким
понимающим взглядом, что я не смогла сдержать улыбку. Похоже, у Иды
тоже были такие родственнички, как Дар.
— Лёшик — это бедный парень, которого наша очаровательная Дрия
выгоняла из квартиры железной трубой.
— Ножкой от стула, — поправила я.
— Но все равно железной, — настаивал на своём брат.
— Хромированной.
— Интересно! — протянула Ида. — А почему выгоняла?
— Потому что я недостаточно состоятельная, чтобы содержать
альфонса, — лаконично ответила я.
— А-а-а, — только и смогла выдать Ида, но по её интонациям стало
понятно, что картинка сложилась, и все пазлы заняли нужные
места.
— Неправда! — возмутился братец. — Лёшик не был альфонсом.
— А кем он был? Иждивенцем?
— Да я не в том смысле. Просто альфонсы обычно выглядят хорошо.
А Лёшик был не очень.
— Как вы? — тихо спросила Ида, а лицо Дара вытянулась.
Он смотрел на неё круглыми глазами и явно пытался понять, что
именно имела в виду женщина напротив. Я буквально видела, как в его
голове бегают тараканчики и переговариваются, пытаясь прийти к
консенсусу: считает ли Ида его достаточно красивым, но альфонсом,
или он так же «не очень», как Лёшик?
И эта пантомима продолжалась бы долго, если бы в приоткрытое
окно не постучали. Мы дружно повернули головы, а блондинка,
оставшаяся ждать Дара на улице, показала нам средний палец, а
затем, эффектно взмахнув идеально уложенными кудряшками, зацокала
дальше по улице.
— Похоже, тебя бросили, — констатировала я, поворачиваясь к
столику.