— Нет. Хотя я думала, что будет, — пожала плечами я и поделилась
новостями с презентации: — У него такой нос фиолетовый. Надо было
видеть, как на него смотрели. Управленцы из вежливости ничего не
сказали, но, мне кажется, они себе все головы сломали, гадая, что
случилось. Я, кстати, не думала, что Никита может кому-то разбить
нос. Он казался мне не таким человеком.
Таша коротко хохотнула.
— Ещё как может. Я не рассказывала, как мы познакомились?
— Нет, — покачала головой. — До четверга я вообще не знала, что
у тебя есть парень.
На лице моей соседки появилось слегка виноватое выражение.
— Извини, я…
— Не бери в голову, — отмахнулась я. — Я же тоже не рассказываю
тебе о своих любовных похождениях, — я театрально взмахнула руками
и, поиграв бровями, продолжила: — Но мы можем исправить это
упущение. Так что приглашаю тебя на свидание: будем есть пиццу, ты
будешь рассказывать мне о Хохмине, а я — кивать и подтверждать
каждое твоё слово. Как тебе план? Так сказать, обед в компании
подпевалы.
— Звучит отлично! — согласилась Таша с улыбкой, выключая
компьютер.
— Тогда вперёд.
И мы вышли из кабинета под ручку. Почти как лучшие подружки.
На самом деле, мой братец был отчасти прав, говоря, что я не
умею дружить. Почему отчасти? Потому что дружба со мной — это
скорее отношения. Причём такие серьёзные, почти брачные. Тактика
проста: я выбираю себе жертву и дружу с ней самой верной дружбой до
самого финала. Увы, но наши дорожки со всеми моими подружками
всегда расходились в разные стороны: в какой-то момент мы
переставали общаться и больше друг о друге не вспоминали.
Так, в детском саду у меня была лучшая подружка Юля. Дружбу с
ней я как таковую даже не помнила, она запечатлелась только на
совместных фотографиях и историях, которые по кругу мусолят на
каждом семейном празднике. Собственно, в выпускной группе папу Юли
перевели по работе в какой-то большой город, и Юля уехала вместе с
ним. Конец.
Затем, с первого по четвёртый класс, эстафету переняла Алина. И
вот её я уже отлично помню. Она сама окрестила меня лучшей
подружкой и таскала за собой, как комнатную собачку. У Алиночки я
оказалась девочкой-подпевалочкой — той самой тенью подружкой, на
роль которой я больше не решусь. Алина была очень громкой, и её
всегда было очень много. Поэтому я даже обрадовалась, когда после
четвёртого класса нас перетасовали и разделили по разным группам.
Мы с Алиной ещё некоторое время дружили, но к середине пятого года
обучения дружба плавненько сошла на нет. Интересы и цели разошлись
в разные стороны.