— К двадцати годам ума нет? Так потом уже и не будет! К тридцати
жены нет? А всё, теперь и не будет! К сорока дома нет? До конца
жизни, значит, не будет! — обычно говорила она всё это, тряся
указательным пальчиком, мол, слушай меня, внучек, и мотай на
ус.
А Дару было уже почти тридцать, и, как понимаете, женой он не
обзавёлся, так что бабушка звонила ему чуть ли не каждый день. Но
то была бабушка по маминой линии — с бабушкой по папиной мы вообще
не общались, потому что она искренне верила, что Марфа Васильевна
приворожила бедного Петеньку. И теперь бегала по всем ведьмам и
колдунам страны, пытаясь спасти сына от злой ведьмы. А нас с Даром
эта бабушка называла не иначе как дьявольскими отродьями и за
внуков своих не считала.
Первое время папа, добрейшей души человек, ещё как-то пытался
наладить отношения, но после того, как бабушка вылила на маму ведро
помоев, свёл эти отношения на нет, насколько мне известно. С
дедушкой по папиной линии мы, напротив, прекрасно общались, потому
что с бабушкой он был в разводе и сам её люто ненавидел. Так что
для него мы были лучшими детьми на свете, так как драконили бабушку
одним своим фактом существования. Ну а дедушка по маминой линии
умер, ещё когда мы с Даром в садик ходили. Мы тогда маленькие были
и на многое не обращали внимания, но со слов родителей знали, что
он умер от рака. И даже бабушкина магия не помогла. Хотя,
наслушавшись сплетен из тех времён, я сильно сомневаюсь, что она
хотя бы пыталась ему помочь.
Так что в итоге у нас с Даром были одна бабушка и один дедушка,
а ещё странная женщина, которую мы предпочитаем избегать. Думаю, на
этом краткий экскурс в семейную сагу «Клевер-Добронравовы» можно
закончить. Хотя нет. Пожалуй, стоит прояснить ещё один момент:
Добронравов — фамилия папы, а Клевер — мамы.
Мы с Даром носили мамину, потому что каждый раз в роддоме Марфа
Васильевна, находясь в состояние аффекта после родов, закатывала
дичайшую истерику, суть которой сводилась к одному: хочешь дать
детям свою фамилию — роди их сам! Мамина истерика с моих родов
запечатлелась на века, попав на кассету, а вот Дарова, к сожалению,
канула в Лету.
Тем не менее, никакие кассеты не расскажут о масштабах этого
бедствия так, как тот факт, что в роддоме маму искренне боялись — и
третьего попросили не рожать. А мама и не собиралась, так как свой
план по количеству детей выполнила.