Я возвращаюсь со словами:
– Пейте, – и протягиваю бутылку водки.
– Ты фильмов, что ли, пересмотрела? Алкоголь для ножа.
Мужчина чуть переваливается на бок, чтобы жидкость из раны могла стекать в низкую эмалированную посудину:
– Вот тут, видишь? – указывает пальцем на продолговатый волдырь, покрытый алой пленкой. – Аккуратно поддень лезвием.
Перед глазами плывет, во рту собирается слюна, заставляя постоянно шумно сглатывать:
– Я переоценила свои возможности, – признаюсь честно.
– Рвалась мне помочь, а когда разрешил, струсила, Софья Алексеевна? – Ивар закрыл глаза и откинулся на подушку. – Давай, сделай мне больно. Ты же этого хочешь, клопенок?
– Хочу, – отвечаю я грубо.
Молча вскрываю бутылку и трясущимися руками поливаю водкой лезвие ножа. Аккуратно фиксирую пальцами рану, мужчина кривится, набирает в легкие воздух.
«Нужно сделать прокол, – уговариваю себя. – Один прокол» – подношу острие и с выдохом чуть надавливаю на ручку. Белесо-желтая жидкость с кровавыми вкраплениями густым потоком стекает по боку, наполняя комнату невыносимой вонью.
– Второй вскрывай и хорошенько надави, – мужчина спокоен, а я же хочу метаться по комнате, схватившись за голову. – Если к утру мне станет хуже, тебе придется сходить к ведьме. В верхнем ящике стола бумажка с адресом и деньги. Скажешь госпоже Миле, что от меня, объяснишь ситуацию, она должна помочь.
– А если не поможет? – уверенней повторяю действия с ножом.
– Мне было приятно познакомиться, клопенок. Не обессудь, но суп ты варишь отвратный.
Я не даю договорить, надавливаю с силой на раны:
– Вы так просто не отделаетесь, – меня разбирает жгучая злость. – Я сварю вам еще и заставлю съесть в благодарность, – шепчу под сдавленные мужские стоны.
***
Я сбилась со счета, в который раз прокралась в спальню охотника и, склонившись, прислушалась к его сбивчивому дыханию.
– Ты меня доведешь до инфаркта, – хрипло прошептал мужчина. – Спи.
– Угу, – я соглашаюсь и возвращаюсь к себе в спальню.
Но сон обходит меня стороной и через час, и через два, даже с предрассветными сумерками я не смогла закрыть глаза и расслабиться. Прислушивалась к каждому скрипу кровати и выдоху. Вновь вернулась в спальню к Ивару, не вошла, вытянувшись в струнку на пороге, пыталась уловить на болезненном лице положительные изменения. Губы все так же бледны, под глазами залегли тени, я могу поклясться, что еще вечером их не было…