– Сейра, тебе необходимо постараться все вспомнить.
Я же не в силах этого больше выносить. Покалывание в коже. Жар. Его взгляд. Невыносимо тяжело и слишком много для меня сразу. Я отворачиваюсь и достаю из тележки последний пакет. Ставлю его в багажник, стараясь полностью отрешиться от голоса юноши. Но он преодолевает все мысленные барьеры, которые я пытаюсь возвести между нами.
– Не доверяй никому, – убеждает он. – Изо всех сил пробуй вспомнить, что произошло на самом деле. Пробуй вспомнить меня.
Я же концентрируюсь на коробке с замороженной пиццей, угол которой торчит из пакета.
290 слов.
1432 буквы.
И эти умственные упражнения неожиданно срабатывают. Я больше не слышу его. Горячая точка между глазами начинает остывать.
Буква А употреблена 108 раз.
В 87 случаях использована буква…
– Кто это был? – слышу я голос Хезер и оборачиваюсь.
– Кого вы имеете в виду?
– Паренька, который только что разговаривал с тобой здесь.
Я почти готова рассказать ей правду. Повторить все, что узнала от него. Но его голос все еще эхом звучит в ушах.
Не доверяй никому.
Я вглядываюсь в такое доброе, приятное лицо Хезер. Видимо, я действительно многое забыла, но мне трудно поверить, что она может представлять для меня хоть какую-то опасность.
И все же по причине, которую до конца не осознаю, я отвечаю другое:
– Он узнал меня по телевизионным новостям. Я попросила оставить меня в покое, и он ушел.
Звучит убедительно – вероятно потому, что я бы и сама хотела себе верить.
Хезер мой ответ окончательно успокоил, и она поднимает руку, чтобы захлопнуть крышку багажника. Я краем глаза изучаю пространство стоянки, не мелькнет ли тот юноша, но его больше не видно. И если бы о нем не спросила Хезер, мне, возможно, даже удалось бы уговорить себя, что все это просто померещилось. Что никакого юноши не существует.
Но он был здесь.
А важнее всего – он знает про медальон.
Хезер открывает для меня дверь машины, и я в прямом смысле валюсь на сиденье, счастливая уже от того, что ощущаю под собой мягкую, но прочную поверхность.
– Что ж, Вайолет, – с усмешкой говорит Хезер, усаживаясь за руль и пристегиваясь ремнем безопасности, – если ты перенесла визит в супермаркет, тебе уже больше ничто не страшно.
Я вежливо улыбаюсь в ответ и смотрю в окно автомобиля.
«Вайолет», – повторяю я про себя. И выдуманное имя звучит вдруг таким же неудобным и неподходящим для меня, как одежда с чужого плеча.