Сын Хезер и Скотта к нашему возвращению из супермаркета уже дома. Он ниже ростом, чем я предполагала. На снимках он почему-то выглядит более крупным мальчиком. Однако стоя он мне лишь по плечо. У него очень худые руки, а лицо совсем юное. Лицо ребенка. Хотя, строго говоря, я понятия не имею, как должен выглядеть тринадцатилетний подросток. Странно думать, что Коуди всего на три года младше меня. Впрочем, вполне вероятно, что именно в возрасте между тринадцатью и шестнадцатью как раз и начинается бурный рост. У него очень светлые русые волосы. Он носит круглые очки в проволочной оправе, а лицо покрыто коричневыми и рыжими веснушками.
– Мама! – говорит он возбужденно, одновременно пытаясь пригладить ладонями свои непослушные вихры. – Ты даже не предупредила, что она такая горячая штучка.
Судя по приглушенному тону и попытке произнести эту фразу в сторону, она не предназначена для моих ушей. Но я все слышу.
Хезер смеется и снова ерошит волосы, которым Коуди только что тщетно пытался придать аккуратную форму.
– А разве настолько важно, как она выглядит?
Коуди кидает на меня быстрый взгляд, но тут же отводит глаза.
– Конечно, важно, – шепчет он сквозь стиснутые зубы.
– Вайолет, знакомьтесь, – произносит Хезер с улыбкой, – это наш сын Коуди, который считает вас горячей штучкой.
– Мама! – У него округляются глаза, а лицо мгновенно приобретает один из оттенков красного цвета.
– Кажется, у меня вполне нормальная температура, – замечаю я, несколько сбитая с толку.
Хезер снова смеется и деликатно объясняет:
– К Вайолет до сих пор не полностью вернулась память. Едва ли она помнит подростковый жаргон.
Она обнимает сына за плечи.
– Может, ты и научишь ее всем этим суперским словечкам. Поможешь ей тоже стать крутой!
Коуди закатывает глаза вверх. Такого выражения лица я прежде не видела, и решаю, что, возможно, стоит позже самой отрепетировать его перед зеркалом.
– Во-первых, мамочка, – отвечает он чуть ли не со стоном, – никто, кроме тебя, давно уже не говорит «суперский». А во-вторых, я, наверное, последний человек в этом мире, у которого можно научиться быть крутым.
– Что за ерунда? – вскидывается Хезер. – Лично для меня ты самый крутой парень.
Коуди снова закатывает глаза.
– Восхитительно! – восклицает он с откровенной неискренностью в хрипловатом голосе. – Собственная мать считает меня лучшим. Ясно, что девчонки на первом курсе просто станут падать передо мной!