– А я вот даже не знаю, чем заняться, – сказал Георг. –
Наёмничество мне что-то разонравилось. Здесь, в Магнезии, больше
никаких лакомых кусков. Корпорации в Автаркии живьём сожрут. Где-то
ещё высок риск, что меня власти возьмут за жопу, – законов я
нарушил уже на несколько смертных приговоров подряд. На хартию
вольного торговца даже не посмотрят.
– Есть одна идейка, – произнёс Авраам. – Сейчас погоди,
обмозгую.
Десантник опустошил бокал и отдал сервитору, который
безустанно совершал рейсы от гостей и до стола господина и
повелителя "Стервятника".
Мурцатто вышла в центр капитанской каюты под свет
изящной позолоченной люстры с парой сотен ароматических свечей,
ткнула пальцем в Георга, словно собиралась проткнуть того рапирой,
и произнесла, едва сдерживая крик:
– Многие, кого ты записал в "революционеры", хотели
просто начать жить без тебя и твоей компании! Ты им жизнь
испортил!
– Я, наверное, знаю их лучше, чем они себя, – ответил
Георг. – Не гони, милая Мурцатто.
– И прекрати меня называть "милой"! Сколько
можно?!
– Ну ладно, с этим я ещё могу согласиться. Сейчас ты,
скорее, "озлобленная Мурцатто".
Мурцатто сжала руки в кулаки, а потом бросила
Пиу:
– Налейте и мне, господин Де Бальбоа.
– Сию минуту, миледи.
Мурцатто не стала ждать сервитора и сама пошла к столу.
Георг бросил ей вслед:
– Могу поспорить, ни у кого ничего не
вышло.
– Не все же такие неудачники, – сказала Мурцатто и
сделала глоток амасека.
– А вот это уже удар ниже пояса, – Георг показал пальцем
на Мурцатто.
Назревающую ссору закончил Авраам. Он
сказал:
– Предлагаю вернуться в Сецессио.
Пиу разразился частым смехом, перешедшим в кашель,
Мурцатто широко раскрыла глаза, а Георг поморщился и
произнёс:
– Нихрена не смешно.
– Вспомни, как просто мы захватывали целые планеты! –
сказал Авраам. – И поверь мне, ветерану планетарных штурмов, это
настоящий подарок. Такого никогда не было и больше никогда не
будет.
– Весь Сецессио скоро схарчат. Если не демоны, то
тираниды, – отозвался Георг, разминая виски. – Зачем туда
вкладываться?
– Ты рано списываешь целый сектор, – произнёс Авраам. –
Есть Тангира, Алексильву отстояли, Блажь держится, Дитрит ещё во
времена Нагарской кампании готовился выпускать по фрегату в год.
Многие погибли, многое уничтожили, но там ещё без малого сотня
миров, и некоторые очень даже крепкие. А что самое интересное для
нас – некоторые очень даже уязвимые. На твою жизнь добра точно
хватит.