– Допустим, – отозвался Георг. – Но во времена нашего
турне с Жоанной у меня были рыцари, десантники, десятки тысяч
опытных бойцов, а теперь в основном толпа перепуганного люда, одна
половина которого сойдёт в следующем порту, а вторая попытается
меня убить.
– Взбодрись, Георг. У тебя есть то, чем не мог
похвастаться твой отец. Фантазия, стойкость… – Авраам отвёл взгляд,
через мгновение снова посмотрел на капитана и сказал: – Ну… тебе
достаточно или ещё почесать?
– Почеши ещё.
– Смекалка, смелость, дух
предпринимательства…
– Авраам, просто скажи, что давно нацелился на
Белами-Ки. Спать не можешь, – произнесла Мурцатто и налила себе ещё
немного амасека.
– И это тоже, – Авраам отсалютовал Мурцатто бокалом. –
Однако любой другой вариант я всё равно считаю куда более
рискованным. Мы не можем противостоять государству. Но мы можем
стать государством. Пограничье для этого подходит лучше всего. А
тираниды и демоны сейчас и так повсюду.
– Ну и на кой ляд мне, например… Глация? – спросил
Георг.
– Рыболовецкие предприятия, пищевая промышленность,
добыча и переработка прометия, – Георг хотел что-то возразить, но
Авраам поднял руку и продолжил: – На Норайе получишь технику, с
помощью которой соберёшь урожай на Веллене, который потом обменяешь
на Реджине на оружие для тех, кто эти миры будет
защищать.
– Ха, Лоргар-искуситель, – сказал Пиу, усмехнулся и
поглядел на Георга.
Георг обхватил подбородок и уставился на пёстрый ковёр
под ногами.
– Да ладно, ты серьёзно?! Guau! – воскликнул
Пиу.
Авраам продолжал:
– Да! Думай! Думай! Используй воображение! Всё равно нам
лететь на Дитрит за "Амбицией", у тебя полно времени, чтобы принять
решение. Но, чёрт побери… Ты. Ты, Георг, на пороге самого важного
решения в жизни. Ты либо станешь великим, как Феррандо Хокберг,
либо умрёшь никому неизвестным и жалким мошенником. И если тебя
устраивает бедность и презрение, то никаких проблем, – развёл
руками Авраам. – Я же так кончить не хочу.
Георгу не потребовалось недели на размышления. Он всегда
предпочитал сначала действовать, пусть до сих пор эта стратегия и
не принесла успеха.
– Поверить не могу, – только и прошептала
Мурцатто.
Classis Libera возвращалась в Сецессио.
1
Начало сорок второго тысячелетия.
Смутное время.
На узких улочках перенаселённых городов-ульев всё чаще
раздаются проповеди безумных пророков…