А скитарии не унимались и продолжали привозить в лагерь
всё новых и новых арестантов. Вдоль заборов проезжала одна колонна
повозок за другой.
Вилхелм вошёл в барак. Мужчин и женщин, стариков и детей
не расселяли. Люди семьями сбивались вокруг маломощных
обогревателей.
Вилхелм увидел Серу в самом дальнем углу. Она плакала
уже без звука и вообще без слёз. Сера сидела на полу, подтянув ноги
так, что и лица не видно. Она тихонько тряслась.
Вилхелм остановился рядом, прислонил "костыль" к
многоярусной койке, снял куртку и накинул на плечи
Серы.
– Поднимайся, замёрзнешь, – сказал Вилхелм.
От прикосновений Сера вздрогнула. Она отскочила бы, но
помешала стена.
– А… т-ты, – у Серы зуб на зуб не попадал.
Лицо Серы опухло: губы из-за удара, всё остальное от
слёз.
– А я закалённый, – отозвался Вилхелм и
улыбнулся.
То есть обстоятельства ни разу не располагали к улыбкам
и приподнятому настроению, но Вилхелм решил, что вряд ли добьётся
чего-то, если не поддержит Серу.
Сера скривилась и уже собиралась снова разрыдаться,
когда Вилхелм подскочил ближе и обнял её.
– Ну всё, всё, – произнёс он. – Всё самое плохое уже
случилось, Сера. Соберись. Ты… – Вилхелм подумал пару мгновений, а
потом всё-таки произнёс: – Ты нужна мне.
Сера пошмыгала носом, проглотила ком в горле,
восстановила дыхание.
Вилхелм отстранился, едва не потеряв равновесие, и
спросил:
– Ты знаешь, что произошло? Почему нас
схватили?
Сера утёрла нос рукавом и отозвалась тихо:
– Я-я как-то… со с-старыми друзьями встретилась. Они
м-мне рассказали… всякое. Ну… я и сама не-не слепая. Из года в год
всё хуже жи-живётся. Я согласилась помогать. Та-тайком выносила
лекарства, за-запасные части. По чуть-чуть, так чтобы никто ничего
не узнал, – в охране т-тоже сочувствующие были.
Глаза Серы снова заблестели. Она проговорила, в конце
сорвавшись на низкий грудной голос:
– А т-теперь все они здесь…
– Не плакать! – приказал Вилхелм.
– Не плакать, – голос Серы, наконец, пришёл в
норму.
Сера снова смахнула слёзы, тяжело задышала.
– Интересно, а меня-то за что взяли? – спросил
Вилхелм.
В памяти услужливо всплыла встреча с Нере. Вилхелм
заскрипел зубами и подумал:
"Ну не стали бы они за такую мелочь бросать меня в
концлагерь! Или стали бы…"
Сера же прислонилась спиной к стене, побледнела, а потом
рванулась вперёд и обняла Вилхелма: