Нет, магику на ней они не использовали, но все равно было
неприятно. Хотя в последнее время, подобное стало случаться все
реже и реже. Видимо, они тоже осознали всю серьезность и тяжесть
положения старшей сестры. И понимали, что скоро им придется
разлучиться.
Ведь законы горного королевства просты: где и как ты живешь
напрямую определяется тем, что ты можешь. А Эмма не могла ничего.
По факту, она даже сейчас не имела права находиться в Среднем
городе, ходить по их земле, дышать их воздухом. Это право было лишь
у владевших силой.
Мать Эммы, Иллиада, уже договорилась со своей троюродной
сестрой, живущей в каком-то селе у подножья горы, принять старшую
дочь на первое время. По-хорошему, ей следовало сделать это еще три
года назад, когда Эмме исполнилось шестнадцать- критическая точка
развития способностей у подростков.
Однако родители не смогли расстаться с Эммой и скрывали тот
факт, что их дочь родилась пустой. Но дальше так продолжаться не
могло. Как минимум потому, что каждый совершеннолетний
верноподданный Вердии должен был зарегистрировать себя и свой дар,
для великой переписи населения.
За чистотой крови и врожденным уровнем способностей следили
тщательно. Казалось, там, наверху, были одержимы идеей вывести
сверх нацию сильнейших магиков, и следовали этому плану неуклонно,
отчищая зерна от плевел. При подобном распределении, люди вступали
в союзы с равными себе по силе и рожали таких же одаренных детей.
Тем временем, нижние уровни медленно пустели и загибались. Ведь
далеко не каждый в подобных условиях мог позволить себе иметь
ребенка.
А за уклонение от регистрации Эмму ждала бы не просто депортация
в нижние земли, но и тюремный срок в придачу. Поэтому ее родители
отсчитывали дни до того момента, когда им предстояло открыть правду
о своей дочери и распрощаться с ней.
Эмма огляделась по сторонам. Было не так поздно, но улицы уже
опустели. Впереди, на другой стороне дороги, она увидела знакомый
силуэт. Это была Марго, молодая жена булочника, жившего через два
дома от семейства Май. Девушка сразу узнала ее и ускорила шаг, в
надежде нагнать соседку. Затемно домой лучше возвращаться
вдвоем.
Но какое-то дурное чувство снова комом подкралось к ее
горлу.
- О, бездна! Перестань быть такой трусихой! Успокойся, у тебя в
кармане звенит всего пара монет, кому они могут быть нужны? Разве
что попрошайкам, - бормотала она себе под нос.