- Инна, это?.. это?.. – братишка даже пальцем ткнул в Балайета –
просто-таки верх неприличия.
- Ага, едем возрождать старые обычаи. Надеюсь, ты не против нас
прокатить?
- Нет, - он явно еще не пришел в себя, - а это?
Теперь морской ткнул то ли в Шикона, то ли в ларец, который он
держал, и все-таки заставил мастера поморщиться.
- Так с подарочком же, как и положено. А ты что подумал? –
дразнить его сейчас было чистым удовольствием.
- Но… как?.. И что?..
- Ассиль, - сжалилась-таки я, - сам все увидишь. Потом. А сейчас
очень нужна твоя помощь. Мне сегодня речь перед вашими толка…
говорить. Важную, поверь. И лучше бы сделать это как у вас
положено, то есть со всеми прилагающимися ритуалами и должным
количеством пафоса. Проконсультируешь?
- В ритуалах?
- Хотя бы. А лучше в поэтических красивостях. Они сегодня будут
в тему, как мне кажется.
- Так с этим лучше к Суинни.
- Лучше, - не стала я спорить. - Только где ж его сейчас взять?
Будем обходиться чем есть. То есть тобой, братишка.
- Ну… спрашивай, - сдался здравому смыслу морской. -
Попробую.
- Как у вас к кому обращаются, когда повод официальный?
Лавириэль, например?
- Лесная Владычица, ты же знаешь.
- Это знаю. А если нужно красиво и поэтично?
- Э-э… Защитница жизни?
- Братишка, это ты сейчас меня спрашиваешь?
- Нет. Просто не уверен, что тебе подойдет. Ты же такое не
любишь.
- Сегодня подойдет. Запомним. Дальше?
- Что?
- Ну дальше же. Если в том же духе о сьеррине, например. Как это
будет? А о Тавеле?
- Инна, - Ассиль, кажется, всерьез испугался, - что
происходит?
- Спокойно, не дрейфь. Тебе нельзя. И сегодня нельзя особенно.
Просто консультируй. Потом сам все увидишь.
Морской смирился и проконсультировал. Уж как смог. Впрочем, мне
хватило. И остальным тоже, как выяснилось несколько позже.
Доехали мы мирно и быстро, а высадились так, что никто этого не
увидел – некому было, после августейшего исполнения утреннего гимна
солнышку, все уже двинулись в Зал Совета. И перед его дверями мы
опять оказались чуть не самыми последними. Изведшиеся от ожидания
«мушкетеры» едва сумели сохранить невозмутимость на лицах, когда
разглядели, с кем мы явились, и единственное, что спасло меня от
основательной выволочки за опоздание и самодеятельность, так это
присутствие гномаэ. Разбираться с тем, зачем и почему они здесь уже
совершенно не было времени, поэтому даны предпочли поверить, что
все идет по некоему плану, а разъяснения будут получены сразу же
после их представления Большому Совету.