– Даны нечасто тут бывают.
– Пустое, – отмахнулась я, – но так хоть разгляжу, что вы здесь
делаете.
Мастер хмыкнул, но больше к благодарностям не возвращался.
Может, потому меня и провели абсолютно по всем помещениям цеха?
Вполне в духе практичных гномаэ – попользоваться «даном»
максимально, раз уж он подвернулся под руку. Впрочем, в претензии я
не была, интересно тут оказалось действительно все. И то, как
тщательно и продуманно отделывалось оружие, и то, как гранились
камни, и то, как создавались украшения, в неожиданно огромной
мастерской, уставленной рядами обычных с виду столов, смахивающих
на верстаки. Получалось, что «ювелирка» чуть ли не самое массовое
гномье производство. По крайней мере, из тех, что я видела.
В последнем зале мы внезапно задержались. Я остановилась возле
стола, за которым творчески маялся один знакомый мне парень,
пытаясь из откованных уже серебряных заготовок, собрать… колье? Да,
определенно это было что-то на шею. Габилт дас Турапп, один из
наших провожатых. Вот, оказывается, чем он занимается в свободное
от данов время. Что ж, интересно, как у него получится.
Перед Габилтом стояло плоское блюдо с некрупными гранеными
камешками – разными. Но он выбирал оттуда лишь очень маленькие
круглые сапфиры и удлиненные молочно-белые кабошоны опалов, с
ноготь мизинца величиной. Наковыряно их было уже чуть ли не сотня,
но вот толку с того… Делал он, на мой взгляд, явно что-то не то.
Строгая квадратная форма бляшек в сочетании с этими камешками
вызывала какое-то геометрическое пестрение, не особо приятное для
глаз. И я рискнула:
– А можно мне попробовать? – спросила я у Балайета, и затаила
дыхание – ведь даже у моей наглости должен быть предел. Это же
гномаэ, чем-то там чующие камень и работающие с ним чуть ли не с
рождения. Но зато у меня за спиной был опыт всего… ээ…
прогрессивного человечества в этой сфере, все его подсмотренные
достижения. К тому же я не собиралась здесь никому и ничего
доказывать, так просто, побаловаться захотелось. Очень уж
завлекательным оказалось для меня это самоцветное блюдо, просто сил
никаких, насколько завлекательным.
– Ну… попробуй, – скептически выдал Балайет после некоторого
раздумья.
Нет, определенно, сегодня мне можно было все! Я быстренько, пока
мастер не передумал, согнала со стула не слишком-то обрадованного
этим ювелира, и первым делом отодвинула к свиням все камешки,
которые он так старательно наковыривал. А затем выудила из блюда
пару десятков бледных серо-голубых аквамаринов, граненых
«площадкой», почти квадратных по форме. Я положила на них глаз
сразу, как только увидела все это безобразие – на взгляд моего дара
подходили они сюда практически идеально. И просто разложила
серебряные пластинки и эти камушки «через один», сделав что-то
вроде толстой цепочки. Затем, подумав, поменяла порядок, сдвинув их
так, чтобы шли подряд четыре пластины, четыре камушка, опять четыре
пластины и так далее. В той ее части, которая приходилась на шею
сзади, камушков не предусматривалось, там пластины шли сплошь.