Габилт за спиной скептически хмыкнул, а я задумчиво посмотрела
на оставшиеся бляшки, вспомнила о сережках, подаренных Вессаэлем и
снова полезла в блюдо – выловить еще несколько бледно-голубых
камней. Затем разложила их рядом, так же как в колье – «через
четыре» с пластинками, в две недлинные цепочки.
На том можно было и заканчивать с экспериментами, но взгляд
наткнулся на отодвинутую кучку камушков, которые так старательно
натаскал гномаэ. Мне стало их прямо-таки жалко – такие красивые и
такие ненужные. Руки сами потянулись выложить несколько вытянутых
«ромашек» – белый опал в середине, а вокруг, венчиком, темно-синие,
почти черные сапфиры, меленькие, но весело сверкающие огранкой. Так
просто, всего лишь обозначила идею. Вышло тоже ничего. Сочетание
цветов действительно оказалось очень эффектным, тут Габилт попал в
точку.
– Не ожидал. От дана-то, – выдал резюме моим попыткам
Балайет.
– А я не дан, и тебе об этом уже говорила.
– Хм… какая разница? Люди, даны – все вы одно и то же.
Н-да, не только меня, видно, посещали подобные мысли. Но
интересно, откуда они могли взяться у него? И вообще, кстати…
– А гномаэ? – уставилась я на него. – Они тогда кто?
– Гномаэ это крифни, – легко пустился в разъяснения мастер. – И
ни к людям, ни к данам никакого отношения не имели, не имеем, и
иметь не будем. Мы – все, что осталось от народа, который был велик
задолго до того, как люди вообще стали интересны Судьбе.
Чего? Что он хочет этим сказать? Очередной вариант легенды о
превосходстве кого-то над кем-то? И тут словно в мозгах рубильник
кто повернул – я все поняла. Они не народ, они раса! Или даже
отдельный вид, вымерший давным-давно. И нигде больше, кроме этого
островного заповедника, их нет и быть не может. Вот почему они
казались мне невозможными, неуместными в наше время. И вот почему
они не могут иметь общих с нами детей – другой вид, ну конечно
же!
А Балайет, не придав значения моему шоку, продолжал отдавать
распоряжения Габилту:
– Ну ты понял, да? Так и сделай.
Ювелир покорно кивнул, исподтишка кинув на меня нехороший
взгляд, а я, наконец, пришла в себя. И в очередной раз начала
гадать, какой черт опять дернул меня лезть не в свое дело?
Впрочем, Балайет со мной еще не закончил. Прихватив уже не
нужное Габилту блюдо, он переместился за пустой стол, поставил его
на середину, и хитро сверкнул глазами: