— Это тема ещё похуже твоей работы, —
я горько усмехаюсь и засовываю в рот очередной огурец. — И я не пью
Мартини, извини.
Когда тебе хреново, невозможно
справиться с желанием нагадить ближним, и чем сильнее, тем лучше.
Вот и мне стоило ограничиться умыванием и сбежать в квартиру
напротив, но вместо этого я сижу на чужой кухне, в компании чужого
мужика, который готовит нам ужин. И титаническим усилием воли
сдерживаюсь, чтобы не начать язвить и огрызаться.
— Выбирай, — Вадим открывает верхний
шкаф и передо мной — ассортимент алкоголя на любой вкус.
— Ты врач? — спрашиваю ошеломлённо,
смутно догадываясь, что именно у них должны храниться такие
залежи.
— Я практически не пью, — хмыкает в
ответ Вадим, — мне либо некогда, либо не с кем.
Не дожидаясь моего ответа он достаёт
Ред Лейбл, а Мартини скрывается в недрах холодильника. Туда, откуда
он достаёт Колу. Что вообще происходит?!
— Тебе разбавить? На пару бокалов
здесь хватит, — Вадим ставит передо мной огромный пузатый бокал на
основательной ножке, а себе достаёт коньячный. — Кир, всё
нормально?
— Да, извини, — я возвращаюсь в
реальность. — Просто я… в общем не бери в голову, последние дни со
мной бывает. Я сама.
Я забираю у него открытые бутылки и
смешиваю в своей любимой пропорции — Колы после этого в бутылке
остаётся на донышке.
— За знакомство? — предлагает Вадим,
и я с удовольствием соглашаюсь. — Ты надолго здесь? — он обводит
взглядом кухню. Сомневаюсь, что имеется в виду его квартира.
— Не знаю, — мясо фантастическое и
буквально тает во рту, заставляя вкусовые рецепторы захлёбываться
восторгом. — Вряд ли мы задержимся дольше недели.
— Мы? — с весёлой улыбкой
переспрашивает Вадим.
— Мы, — Сашка — единственное, что не
даёт мне скатиться в водоворот безумия и тоски, на губах появляется
нежная улыбка. — А откуда ты знаешь какие дожди на острове
Кауаи?
— Я много путешествую, как по мне
иногда даже слишком...
Удивительно, как легко порой бывает с
незнакомыми людьми. Уже третий час мы с Вадимом говорим о его
командировках, моей учёбе, а неловкой паузы так и не возникает.
Стейки успевают остыть, алкоголь так и стоит в наполовину
опустошённых бокалах, а я смеюсь над очередным приключением Вадима
и компании.
— Правда, прекращай! — я поднимаю
глаза к потолку и вытираю проступившие слёзы, живот ломит от
часового смеха. — Невозможно столько смеяться!