Непробиваемый! И реально обнаглевший до такой
степени, что отказ кажется ему интереснее согласия.
— Хотеть не
вредно, — усмехнувшись, я откидываюсь на спинку стула, закинув ногу
на ногу и расслабленно устроив руки на подлокотниках. — Или ты
думаешь, что, работая с тобой, я стану прибегать по каждому щелчку?
Вернись в себя, Самсонов — эта встреча станет единственной в
веренице бесконечной будущей переписки. И переписки даже не с
тобой, с каким-нибудь замом по проектам, есть же у тебя такой? Или
и тут подсунешь свою безотказную как бы юриста?
— Разве
желание клиента — не закон? — И мне бы ответить, на исконном
русском, который матерный, но слова заканчиваются, когда Кирилл
Александрович поднимается.
По-хозяйски
обходя мой стол, с бездушным интересом скользнув взглядом по
пресс-папье и монитору. Становясь всё ближе, пока, наконец, не
разворачивает меня к себе за подлокотники офисного
стула.
Заставляя
дёрнуться, когда от его неаккуратного движения приоткрывается ящик
с лежащим внутри тестом.
Что-то
меняется.
В глазах,
позе, во всей той самоуверенности, что сквозит в каждом её
движении.
Олеся,
которая оказалась Сергеевной и Романовской, напрягается. Уже
по-настоящему, а откровенно раздражающая всё это время насмешка
прячется за серьёзным выражением распахнутых глаз.
Ещё
шаг.
На губах
ироничная ухмылка, внутри — стопроцентная уверенность, что она не
устоит. И это слова даже не возбуждённого мужчины — аналитика,
сделавшего неплохую карьеру в финансах.
Нас больше
не разделяет огромный стол, и от следующего моего движения она
дёргается. Без доли влечения. Без фальши. Не от желания набить себе
цену, а из-за вполне натурального опасения.
Испугалась?
Она?! Чего?
Даже моей
наглости не хватит, чтобы решить, что меня. Кто угодно мог, но не
эта, во всех смыслах языкастая, особа. Не после того, как… А вот
как и сколько лучше не вспоминать. Не тогда, когда, вместо того,
чтобы нависнуть, надавить обаянием и авторитетом на удачно
встретившуюся Романовскую, я хмурюсь, встречаясь с ней
взглядом.
Простым.
Взглядом.
Впервые
настолько близко, впервые никуда не торопясь. И минуты вдруг
останавливаются.
Бьют под
дых.
Раскаляют
кислород в лёгких, заставляя задохнуться и отступить.
Найти,
наконец, причину, почему с первой же минуты знакомства эта девчонка
появлялась, словно из ниоткуда. В мыслях, в голове — всегда не
вовремя.