Эти зеркала ей не подходили! Ни в одном из них не было того, что ей необходимо. Татуировка не только вернет ей красоту, но и усилит магию, а зеркало напитает силой. Эмоции сотрутся, и физическая боль станет неощутимой.
– Если я его убью, достань мне то самое зеркало, которое было у меня во дворце.
Маркус насмешливо посмотрел на нее.
– Что же в нем такого, чего нет в этих?
– Зачем тебе смерть Каина, твоего Повелителя, за которым ты шел на поля сражений и проливал кровь ради него?
На лице Маркуса проступили желваки.
– Вы были так неразлучны! Или это проверка, Маркус? Ты проверяешь меня? В чем подвох?
– Убей его! – процедил Маркус сквозь зубы. И тогда получишь то, чего хочешь.
– И как же я его убью? – Эйль выдернула руку и сложила руки на груди. – Он древнее зло. Да он меня одним взглядом в порошок сотрет!
– Хитростью, Эйль. Так, как довела меня до безумия. – Вокруг его глаз образовалась алая почти что черная паутинка, глаза налились чернотой. – Эйль открыла рот, тело покрылось мурашками от страха.
Маркус злился. Злился так, что не контролировал себя!
– Ладно. – сказала Эйль больше для того, чтобы успокоить его. Злить Маркуса нельзя! Ей ли не знать, на что он способен! – Почему ты переместил нас сюда? Сомневаюсь, что ты хотел показать мне эти зеркала, чтобы я посмотрела на себя и припудрила носик!
– Найди Кинжал Смерти и принеси его мне. Он находится в одном из этих зеркал.
Эйль покосилась на него.
– Только так ты убьешь Каина. Не спрячешь его душу для очередного пробуждения, а убьешь.
– И что же это за зеркала? Что там?
– Это потусторонние миры. После того как Каин изменил меня, тьма поглотила все мои чувства, которые я испытывал. Я упивался смертью врагов, кровопролитием, разрушениями. Мы прибыли в рыбацкую деревню на юге. Каин предоставил жителям выбор: полное подчинение или смерть.
Эйль слушала с интересом и злилась на чувства, которые пробуждал в ней Маркус. Она и так знала, сколько крови пролилось в той деревне. Слышала о «подвигах» этих двоих! Она не должна чувствовать жалость, обиду, любовь. Ничего, кроме ненависти к тому, кто отнял у нее все, чем она дорожила. Но вместо этого она представила перед собой испуганные лица детей, умоляющих жен и матерей, падающих на колени и просящих о милости, храбрых мужей и отцов, которые пытались противостоять безжалостному убийце. На глаза навернулись слезы.